Неточные совпадения
Городничий. Батюшки, не милы мне теперь ваши зайцы:
у меня инкогнито проклятое сидит в голове. Так и
ждешь, что вот отворится
дверь и — шасть…
Девушка, уже давно прислушивавшаяся
у ее
двери, вошла сама к ней в комнату. Анна вопросительно взглянула ей в глаза и испуганно покраснела. Девушка извинилась, что вошла, сказав, что ей показалось, что позвонили. Она принесла платье и записку. Записка была от Бетси. Бетси напоминала ей, что нынче утром к ней съедутся Лиза Меркалова и баронесса Штольц с своими поклонниками, Калужским и стариком Стремовым, на партию крокета. «Приезжайте хоть посмотреть, как изучение нравов. Я вас
жду», кончала она.
В передней не дали даже и опомниться ему. «Ступайте! вас князь уже
ждет», — сказал дежурный чиновник. Перед ним, как в тумане, мелькнула передняя с курьерами, принимавшими пакеты, потом зала, через которую он прошел, думая только: «Вот как схватит, да без суда, без всего, прямо в Сибирь!» Сердце его забилось с такой силою, с какой не бьется даже
у наиревнивейшего любовника. Наконец растворилась пред ним
дверь: предстал кабинет, с портфелями, шкафами и книгами, и князь гневный, как сам гнев.
Атвуд взвел, как курок, левую бровь, постоял боком
у двери и вышел. Эти десять минут Грэй провел, закрыв руками лицо; он ни к чему не приготовлялся и ничего не рассчитывал, но хотел мысленно помолчать. Тем временем его
ждали уже все, нетерпеливо и с любопытством, полным догадок. Он вышел и увидел по лицам ожидание невероятных вещей, но так как сам находил совершающееся вполне естественным, то напряжение чужих душ отразилось в нем легкой досадой.
Незнакомец звякнул еще раз, еще
подождал и вдруг, в нетерпении, изо всей силы стал дергать ручку
у дверей.
— Жена родит,
подождите, она
у меня скоро! — торопливо пробормотал Катин и исчез в узкой, оклеенной обоями
двери, схватив со стола дешевенькую бронзовую лампу.
— Просто — до ужаса… А говорят про него, что это — один из крупных большевиков… Вроде полковника
у них. Муж сейчас приедет, — его
ждут, я звонила ему, — сказала она ровным, бесцветным голосом, посмотрев на
дверь в приемную мужа и, видимо, размышляя: закрыть
дверь или не надо? Небольшого роста, но очень стройная, она казалась высокой, в красивом лице ее было что-то детски неопределенное, синеватые глаза смотрели вопросительно.
Теперь он ехал с ее запиской в кармане. Она его вызвала, но он не скакал на гору, а ехал тихо, неторопливо слез с коня, терпеливо ожидая, чтоб из людской заметили кучера и взяли его
у него, и робко брался за ручку
двери. Даже придя в ее комнату, он боязливо и украдкой глядел на нее, не зная, что с нею, зачем она его вызвала, чего ему
ждать.
Райский
подождал на дворе. Яков принес ключ, и Марфенька с братом поднялись на лестницу, прошли большую переднюю, коридор, взошли во второй этаж и остановились
у двери комнаты Веры.
— О, судьба-проказница! — продолжала она. — Когда ищешь в кошельке гривенника, попадают всё двугривенные, а гривенник после всех придет;
ждешь кого-нибудь: приходят, да не те, кого
ждешь, а
дверь, как на смех, хлопает да хлопает, а кровь
у тебя кипит да кипит. Пропадет вещь: весь дом перероешь, а она
у тебя под носом — вот что!
У дверей в нумера, в третьем этаже, еще подымаясь по лестнице, я заметил двух молодых людей и подумал, что они позвонили раньше меня и
ждали, когда отворят.
Когда я вошел в мою крошечную каморку, то хоть и
ждал его все эти три дня, но
у меня как бы заволоклись глаза и так стукнуло сердце, что я даже приостановился в
дверях.
Еще дела не начались, а на Лючу, в прихожей
у порога, и в Китае также, стоит нетерпеливо, как
у долго не отпирающихся
дверей, толпа миссионеров: они
ждут не дождутся, когда настанет пора восстановить дерзко поверженный крест…
Но прежде надо зайти на Батан, дать знать шкуне, чтоб она не
ждала фрегата там, а шла бы далее, к северу. Мы все лавировали к Батану; ветер воет во всю мочь, так что я
у себя не мог спать: затворишься — душно, отворишь вполовину
дверь — шумит как в лесу.
Три дня
ждали их, и когда прояснилось небо, их нашли
у дверей юрты.
Но все готово:
у одних
дверей стоит религия, с крестом и лучами света, и кротко
ждет пробуждения младенцев;
у других — «люди Соединенных Штатов» с бумажными и шерстяными тканями, ружьями, пушками и прочими орудиями новейшей цивилизации…
А я вдруг перекрещусь, и они все назад, боятся, только не уходят совсем, а
у дверей стоят и по углам,
ждут.
Митя сидел на стульчике
у входной
двери и в нервном нетерпении
ждал своей участи.
Сенные девушки, в новых холстинковых платьях, наполняют шумом и ветром девичью и коридор; мужская прислуга, в синих суконных сюртуках, с белыми платками на шеях,
ждет в лакейской удара колокола; два лакея в ливреях стоят
у входных
дверей, выжидая появления господ.
Федос безмолвно вышел и возвратился уже босой. Он стал
у двери и, казалось, покорно
ждал, куда его определят.
— Нет. Зачем же занята? Только
у нее сегодня весь день болела голова: она проходила коридором, а в это время экономка быстро открыла
дверь и нечаянно ударила ее в лоб, — ну и разболелась голова. Целый день она, бедняжка, лежит с компрессом. А что? или не терпится?
Подождите, минут через пять выйдет. Останетесь ею очень довольны.
Мы вошли к Наташе. В ее комнате не было никаких особенных приготовлений; все было по-старому. Впрочем,
у нее всегда было все так чисто и мило, что нечего было и прибирать. Наташа встретила нас, стоя перед
дверью. Я поражен был болезненной худобой и чрезвычайной бледностью ее лица, хотя румянец и блеснул на одно мгновение на ее помертвевших щеках. Глаза были лихорадочные. Она молча и торопливо протянула князю руку, приметно суетясь и теряясь. На меня же она и не взглянула. Я стоял и
ждал молча.
Было ясно: с ней без меня был припадок, и случился он именно в то мгновение, когда она стояла
у самой
двери. Очнувшись от припадка, она, вероятно, долго не могла прийти в себя. В это время действительность смешивается с бредом, и ей, верно, вообразилось что-нибудь ужасное, какие-нибудь страхи. В то же время она смутно сознавала, что я должен воротиться и буду стучаться
у дверей, а потому, лежа
у самого порога на полу, чутко
ждала моего возвращения и приподнялась на мой первый стук.
Любопытные барышни прильнули к окну и имели удовольствие наблюдать, как из дормеза,
у которого фордэк был поднят и закрыт наглухо, показался высокий молодой человек в ботфортах и в соломенной шляпе. Он осторожно запер за собой
дверь экипажа и остановился
у подъезда,
поджидая, пока из других экипажей выскакивали какие-то странные субъекты в охотничьих и шведских куртках, в макинтошах и просто в блузах.
Мать села
у входа на виду и
ждала. Когда открывалась
дверь — на нее налетало облако холодного воздуха, это было приятно ей, и она глубоко вдыхала его полною грудью. Входили люди с узлами в руках — тяжело одетые, они неуклюже застревали в
двери, ругались и, бросив на пол или на лавку вещи, стряхивали сухой иней с воротников пальто и с рукавов, отирали его с бороды, усов, крякали.
Я особенно припоминаю ее в то мгновение: сперва она побледнела, но вдруг глаза ее засверкали. Она выпрямилась в креслах с видом необычной решимости. Да и все были поражены. Совершенно неожиданный приезд Николая Всеволодовича, которого
ждали у нас разве что через месяц, был странен не одною своею неожиданностью, а именно роковым каким-то совпадением с настоящею минутой. Даже капитан остановился как столб среди комнаты, разинув рот и с ужасно глупым видом смотря на
дверь.
Он уселся
у самых
дверей кабинета, с тем чтобы
ждать выхода гостя.
Между тем толпа отцов, матерей, жен стоит
у дверей и
ждет.
Передонов был уверен, что за
дверью стоит и
ждет валет и что
у валета есть какая-то сила и власть, вроде как
у городового: может куда-то отвести, в какой-то страшный участок. А под столом сидит недотыкомка. И Передонов боялся заглянуть под стол или за
дверь.
Потом попал в передел к директору, ну, тут тоже сноровку надо иметь!
ждет, бывало, сердечный,
у двери кабинета, и не для того совсем, чтоб что-нибудь сообщить, а только чтобы показать, что готов, мол… хоть на куски!
У молодых была заперта
дверь; но,
подождав их несколько времени, решились постучаться; они сейчас вышли, и хотя Софья Николавна была, повидимому, весела, а Алексей Степаныч в самом деле был веселее, чем прежде, но не трудно было догадаться по их лицам, что между ними произошло что-нибудь необыкновенное.
После симфонии начались нескончаемые вызовы. Публика вставала с мест и выходила чрезвычайно медленно, а Лаптев не мог уехать, не сказавши жене. Надо было стоять
у двери и
ждать.
Четверть седьмого! Как долго еще приходилось
ждать! Он снова зашагал взад и вперед. Солнце склонялось к закату, небо зарделось над деревьями, и алый полусвет ложился сквозь узкие окна в его потемневшую комнату. Вдруг Литвинову почудилось, как будто
дверь растворилась за ним тихо и быстро, и так же быстро затворилась снова… Он обернулся;
у двери, закутанная в черную мантилью, стояла женщина…
Когда женщина некрасива, то ей говорят: «
У вас прекрасные глаза,
у вас прекрасные волосы…» Я его люблю уже шесть лет, люблю больше, чем свою мать; я каждую минуту слышу его, чувствую пожатие его руки; и я смотрю на
дверь,
жду, мне все кажется, что он сейчас войдет.
Мать урода молчала, прислушиваясь к словам людей, волосы ее быстро седели, морщины являлись на лице, она давно уже разучилась смеяться. Люди знали, что ночами она неподвижно стоит
у двери, смотрит в небо и точно
ждет кого-то; они говорили друг другу...
В эту ночь
у меня сильно болел бок, и я до самого утра не мог согреться и уснуть. Мне слышно было, как Орлов прошел из спальни к себе в кабинет. Просидев там около часа, он позвонил. От боли и утомления я забыл о всех порядках и приличиях в свете и отправился в кабинет в одном нижнем белье и босой. Орлов в халате и в шапочке стоял в
дверях и
ждал меня.
Он остановился, испуганно глядя во тьму под воротами. Они были закрыты, а
у маленькой
двери, в одном из тяжёлых створов, стоял тёмный человек и, видимо,
ждал его.
До третьего акта ей нечего было делать, и ее роль гостьи, провинциальной кумушки, заключалась лишь в том, что она должна была постоять
у двери, как бы подслушивая, и потом сказать короткий монолог. До своего выхода, по крайней мере часа полтора, пока на сцене ходили, читали, пили чай, спорили, она не отходила от меня и все время бормотала свою роль и нервно мяла тетрадку; и, воображая, что все смотрят на нее и
ждут ее выхода, она дрожащею рукой поправляла волосы и говорила мне...
О заутрени он приходил туда, спрашивал
у сына уроки, изъяснял ему, чего тот не понимал, потом в этот раз обедал посытнее кушаньем, которое приготовляла жена, и о вечерни опять с тем же посошком уходил в уездный городишко к месту своего служения: в понедельник на заре, когда сторож открывал
дверь, чтобы выметать классы, Червев уже
ждал его, сидя на порожке.
Подождав несколько времени, я решился добиться толку и растворил
дверь, которую так невежливо заперли
у меня под носом.
—
Подождите, — сказала она вдруг, уже в сенях
у самых
дверей, останавливая меня рукою за шинель, поставила впопыхах свечу и убежала, — видно, вспомнила про что-то или хотела мне принести показать.
Дома,
у Мадлены, нам сегодня нельзя будет встретиться. Поэтому сделаем вот как: когда театр погаснет, приходи к боковой
двери, в саду, и
жди меня, я проведу тебя сюда. Луны нет.
— Нет, уж мы вас будем
ждать наверное, — перебил его ласково старичок, крепко пожал ему руку и проворно вышел, воскликнув
у двери в полуоборот, — без церемонии!
Подожду я
у двери, покуда не ляжет этот гул на каменные плиты пола, подойду тихонько к распятию и сяду на полу пред ним — нет
у меня силы стоять, кости и тело болят от работы, и акафист читать не хочется мне.
Варвара.
Подожди. Кажется, отец кричит… (Слушает
у двери в комнату отца.)
Что ж полон грусти ум Гирея?
Чубук в руках его потух;
Недвижим и дохнуть не смея,
У двери знака
ждет эвнух.
Встает задумчивый властитель;
Пред ним
дверь настежь. Молча он
Идет в заветную обитель
Еще недавно милых жен.
На дворе было тихо и пусто. Григорий, идя к
двери гармониста, одновременно чувствовал озноб страха и острое удовольствие от того, что из всех обитателей дома один он смело идёт к больному. Это удовольствие ещё более усилилось, когда он заметил, что из окон второго этажа на него смотрят портные. Он даже засвистал, ухарски тряхнув головой. Но
у двери в каморку гармониста его
ждало маленькое разочарование в образе Сеньки Чижика.
У гроба Феодорова сидел грустный игумен — и с ним тот самый александриец, который так усердно
ждал свою жену
у храма Петра. Александриец плакал, игумен молился; никто не прерывал тишины — она продолжалась некоторое время. Но вдруг отворилась
дверь, и взошел игумен энатский с монахом, которого он присылал обвинять Феодора. Тело усопшего было покрыто; игумен Октодекадского монастыря открыл голову и спросил своего собрата — это ли Феодор?
Не спрашивая о хозяине, Казначеев ввел меня из прихожей в столовую и остановился
у дверей кабинета, поглядел в замочную скважину и сказал: «Дядя тут; не пишет, а что-то читает; верно,
ждет нас».
После чая и ужина Корней тотчас же ушел в горницу, где спал с Марфой и маленькой дочкой. Марфа оставалась в большой избе убирать посуду. Корней сидел один
у стола, облокотившись на руку, и
ждал. Злоба на жену все больше и больше ворочалась в нем. Он достал со стены счеты, вынул из кармана записную книжку и, чтобы развлечь мысли, стал считать. Он считал, поглядывая на
дверь и прислушиваясь к голосам в большой избе.