Неточные совпадения
А рядом с Климом стоял кудрявый парень, держа в руках железный лом, и — чихал; чихнет, улыбнется Самгину и, мигая, пристукивая ломом о булыжник,
ждет следующего чиха.
Во двор, в голубоватую кисею дыма, вбегали пожарные, влача за собою длинную змею с медным жалом. Стучали топоры, трещали доски, падали на землю, дымясь и сея золотые искры; полицейский пристав Эгге уговаривал зрителей...
Райский
подождал на
дворе. Яков принес ключ, и Марфенька с братом поднялись на лестницу, прошли большую переднюю, коридор, взошли
во второй этаж и остановились у двери комнаты Веры.
Но Григорий Васильевич не приходит-с, потому служу им теперь в комнатах один я-с — так они сами определили с той самой минуты, как начали эту затею с Аграфеной Александровной, а на ночь так и я теперь, по ихнему распоряжению, удаляюсь и ночую
во флигеле, с тем чтобы до полночи мне не спать, а дежурить, вставать и
двор обходить, и
ждать, когда Аграфена Александровна придут-с, так как они вот уже несколько дней ее
ждут, словно как помешанные.
Окно в Шурочкиной спальне было открыто; оно выходило
во двор и было не освещено. Со смелостью, которой он сам от себя не ожидал, Ромашов проскользнул в скрипучую калитку, подошел к стене и бросил цветы в окно. Ничто не шелохнулось в комнате. Минуты три Ромашов стоял и
ждал, и биение его сердца наполняло стуком всю улицу. Потом, съежившись, краснея от стыда, он на цыпочках вышел на улицу.
— Во-первых, вы не туда, — залепетал Петр Степанович, — нам надо сюда, а не мимо сада; а во-вторых,
во всяком случае пешком невозможно, до вас три версты, а у вас и одежи нет. Если бы вы капельку
подождали. Я ведь на беговых, лошадь тут на
дворе, мигом подам, посажу и доставлю, так что никто не увидит.
Решительно, даже кругом меня, и в доме и
во дворе, все в заговоре. Положим, это не злостный заговор, а, напротив, унылый, жалеющий, но все-таки заговор. Никто в меня не верит, никто от меня ничего солидного не
ждет. Вот Разуваев — другое дело! Этот подтянет! Он свиной навоз в конский обратит! он заставит коров доить! он такого петуха предоставит, что куры только ахнут!
Молитва виднелась на устах, молитва
во взоре, молитва в нем самом… и привратнцк, тот же старец, которого он
ждал целую ночь, но еще старее, отворил ему вороты, и он опять въехал в этот тихий, умерший
двор, где люди не измяли зеленой травы, где одни черные рясы мелькали меж белых надгробных камней, где душистые лимоны и пышные смоковницы заслоняли одни черные рясы и белые надгробные камни.
— Вона, худы валенки-то, —
во что обуешься теперь, — ворчала старуха, простанывая по временам. — Немало толстолобому говорила: купи да купи, так на базаре нет… эка, брат, и валенок про нас на базаре не стало… а сивку… да… продали… не сам еще заводил… ловок больно… да… а не говори — и не говорю… Успенье на
дворе, а еще и пар не запарили…
жди, паря, хлеба… то-то… порядки какие… ой, батюшки, тошнехонько! Ой-ой, тошнехонько!..
— Ради милого и без венца нашей сестре не жаль себя потерять! — сказала Фленушка. — Не тужи… Не удастся свадьба «честью», «уходом» ее справим… Будь спокоен, я за дело берусь, значит, будет верно… Вот
подожди, придет лето: бежим и окрутим тебя с Настасьей… У нее положено, коль не за тебя, ни за кого нейти… И жених приедет
во двор, да поворотит оглобли, как несолоно хлебал… Не вешай головы, молодец, наше от нас не уйдет!
Затем он оделся и вышел
во двор. Я видел через окно, как он остановился перед метеорологической будкой с часами в руках и
ждал, когда минутная и секундная стрелки укажут ровно девять. У него был вид человека, который исполняет чрезвычайно важное и ответственное дело, в котором ничтожное нарушение
во времени может привести к весьма серьезным последствиям.
— Ну
подожди, потерпи…Я предчувствую, что подарок, который поднесет тебе сегодня судьба, будет достоин нашего внимания…Хе-хе…Я предчувствую, что мы недаром плетемся ко
двору благородных графов Гольдаугенов! Хе-хе…Когда мы войдем
во двор и заиграем, нас засыпят презренным металлом. Мы набьем наши карманы монетой. Ильку угостят обедом…Хе-хе…Мечтай, Илька! Чего не бывает на свете? Авось всё, что я говорю, правда!
На
дворе во всей своей холодной, нелюдимой красе стояла тихая морозная ночь. Луна и около нее два белых пушистых облачка неподвижно, как приклеенные, висели в вышине над самым полустанком и как будто чего-то
ждали. От них шел легкий прозрачный свет и нежно, точно боясь оскорбить стыдливость, касался белой земли, освещая всё: сугробы, насыпь… Было тихо.
— Ну, чего стоите? Кого
ждете? Стали поперек дороги и мешают публике ходить! Пошли
во двор!
Домаша только этого и
ждала, но, однако, не тронулась с места, пока из соседней горницы не донесся старческий голос Антиповны, медленно и протяжно начинавшей рассказывать новую сказку. Тогда Домаша быстро встала из-за пяльцев и направилась в девичью, накинула на себя большой платок и выскользнула сперва
во двор, а затем и за ворота усадьбы. Никто не заметил ее.
Авенир, побродив по огороду, пошел со
двора, а молодая вдова села, пригорюнясь, у окошечка. Сурового, неприветливого мужа ей не жаль было, потому что ничего она от него
во всю свою жизнь не видела, кроме угроз да попреков, и никогда ничего лучшего не ожидала от него и в будущем. Но что же и теперь у нее впереди? Что
ждет ее, одинокую, вдовую, бесприданную, в ее нынешних молодых годах? А жизнь так хороша, а жить так хочется, так манится, так что-то кружится-кружится перед глазами…