Неточные совпадения
Батюшка пришлет денежки, чем бы их попридержать — и куды!.. пошел кутить:
ездит на извозчике, каждый день ты доставай
в кеятр билет, а там через неделю, глядь — и посылает на толкучий продавать новый фрак.
Городничий. И не рад, что напоил. Ну что, если хоть одна половина из того, что он говорил, правда? (Задумывается.)Да как же и не быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу: что на сердце, то и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец
ездит… Так вот, право, чем больше думаешь… черт его знает, не знаешь, что и делается
в голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.
Судья тоже, который только что был пред моим приходом,
ездит только за зайцами,
в присутственных местах держит собак и поведения, если признаться пред вами, — конечно, для пользы отечества я должен это сделать, хотя он мне родня и приятель, — поведения самого предосудительного.
Городничий. Ведь оно, как ты думаешь, Анна Андреевна, теперь можно большой чин зашибить, потому что он запанибрата со всеми министрами и во дворец
ездит, так поэтому может такое производство сделать, что со временем и
в генералы влезешь. Как ты думаешь, Анна Андреевна: можно влезть
в генералы?
Анна Андреевна. Тебе все такое грубое нравится. Ты должен помнить, что жизнь нужно совсем переменить, что твои знакомые будут не то что какой-нибудь судья-собачник, с которым ты
ездишь травить зайцев, или Земляника; напротив, знакомые твои будут с самым тонким обращением: графы и все светские… Только я, право, боюсь за тебя: ты иногда вымолвишь такое словцо, какого
в хорошем обществе никогда не услышишь.
О! я шутить не люблю. Я им всем задал острастку. Меня сам государственный совет боится. Да что
в самом деле? Я такой! я не посмотрю ни на кого… я говорю всем: «Я сам себя знаю, сам». Я везде, везде. Во дворец всякий день
езжу. Меня завтра же произведут сейчас
в фельдмарш… (Поскальзывается и чуть-чуть не шлепается на пол, но с почтением поддерживается чиновниками.)
Аммос Федорович (строит всех полукружием).Ради бога, господа, скорее
в кружок, да побольше порядку! Бог с ним: и во дворец
ездит, и государственный совет распекает! Стройтесь на военную ногу, непременно на военную ногу! Вы, Петр Иванович, забегите с этой стороны, а вы, Петр Иванович, станьте вот тут.
Здоров, а ноги слабые,
Дрожат; его-то барыня
В карете цугом
ездилаЧетверкой по грибы…
Зимой дороги узкие,
Так часто с князем
ездилиМы гусем
в пять коней.
Скотинин. Ох, братец, друг ты мой сердешный! Со мною чудеса творятся. Сестрица моя вывезла меня скоро-наскоро из моей деревни
в свою, а коли так же проворно вывезет меня из своей деревни
в мою, то могу пред целым светом по чистой совести сказать:
ездил я ни по что, привез ничего.
Стародум. Любопытна. Первое показалось мне странно, что
в этой стороне по большой прямой дороге никто почти не
ездит, а все объезжают крюком, надеясь доехать поскорее.
Все мы знаем предание о Бабе-яге-костяной-ноге, которая
ездила в ступе и погоняла помелом, и относим эти поездки к числу чудес, созданных народною фантазией.
— Нет, сердце говорит, но вы подумайте: вы, мужчины, имеете виды на девушку, вы
ездите в дом, вы сближаетесь, высматриваете, выжидаете, найдете ли вы то, что вы любите, и потом, когда вы убеждены, что любите, вы делаете предложение…
Она без ужаса не могла подумать, куда
в таких случаях
ездили мужчины.
На балах он танцовал преимущественно с нею; он
ездил к ним
в дом.
— Да, да! — говорил он. Очень может быть, что ты прав, — сказал он. — Но я рад, что ты
в бодром духе: и за медведями
ездишь, и работаешь, и увлекаешься. А то мне Щербацкий говорил — он тебя встретил, — что ты
в каком-то унынии, всё о смерти говоришь…
— Нет, мы
ездили в Тверскую губернию. Возвращаясь оттуда, я встретился
в вагоне с вашим бофрером [деверем,] или вашего бофрера зятем, — сказал он с улыбкой. — Это была смешная встреча.
— А знаешь, я о тебе думал, — сказал Сергей Иванович. — Это ни на что не похоже, что у вас делается
в уезде, как мне порассказал этот доктор; он очень неглупый малый. И я тебе говорил и говорю: нехорошо, что ты не
ездишь на собрания и вообще устранился от земского дела. Если порядочные люди будут удаляться, разумеется, всё пойдет Бог знает как. Деньги мы платим, они идут на жалованье, а нет ни школ, ни фельдшеров, ни повивальных бабок, ни аптек, ничего нет.
Выйдя очень молодым блестящим офицером из школы, он сразу попал
в колею богатых петербургских военных. Хотя он и
ездил изредка
в петербургский свет, все любовные интересы его были вне света.
— Да, надо ехать. Я
ездила кататься, и так хорошо, что
в деревню захотелось. Ведь тебя ничто не задерживает?
— Чувство мое не может измениться, вы знаете, но я прошу не
ездить, умоляю вас, — сказал он опять по-французски с нежною мольбой
в голосе, но с холодностью во взгляде.
Это были Вронский с жокеем, Весловский и Анна верхами и княжна Варвара с Свияжским
в шарабане. Они
ездили кататься и смотреть действие вновь привезенных жатвенных машин.
Для чего этим трем барышням нужно было говорить через день по-французски и по-английски; для чего они
в известные часы играли попеременкам на фортепиано, звуки которого слышались у брата наверху, где занимались студенты; для чего
ездили эти учителя французской литературы, музыки, рисованья, танцев; для чего
в известные часы все три барышни с М-llе Linon подъезжали
в коляске к Тверскому бульвару
в своих атласных шубках — Долли
в длинной, Натали
в полудлинной, а Кити
в совершенно короткой, так что статные ножки ее
в туго-натянутых красных чулках были на всем виду; для чего им,
в сопровождении лакея с золотою кокардой на шляпе, нужно было ходить по Тверскому бульвару, — всего этого и многого другого, что делалось
в их таинственном мире, он не понимал, но знал, что всё, что там делалось, было прекрасно, и был влюблен именно
в эту таинственность совершавшегося.
Он думал о том, что Анна обещала ему дать свиданье нынче после скачек. Но он не видал ее три дня и, вследствие возвращения мужа из-за границы, не знал, возможно ли это нынче или нет, и не знал, как узнать это. Он виделся с ней
в последний раз на даче у кузины Бетси. На дачу же Карениных он
ездил как можно реже. Теперь он хотел ехать туда и обдумывал вопрос, как это сделать.
— Если тебе хочется, съезди, но я не советую, — сказал Сергей Иванович. — То есть,
в отношении ко мне, я этого не боюсь, он тебя не поссорит со мной; но для тебя, я советую тебе лучше не
ездить. Помочь нельзя. Впрочем, делай как хочешь.
Для меня земские учреждения просто повинность платить восемнадцать копеек с десятины,
ездить в город, ночевать с клопами и слушать всякий вздор и гадости, а личный интерес меня не побуждает.
― Ты вот и не знаешь этого названия. Это наш клубный термин. Знаешь, как яйца катают, так когда много катают, то сделается шлюпик. Так и наш брат: ездишь-ездишь
в клуб и сделаешься шлюпиком. Да, вот ты смеешься, а наш брат уже смотрит, когда сам
в шлюпики попадет. Ты знаешь князя Чеченского? — спросил князь, и Левин видел по лицу, что он собирается рассказать что-то смешное.
С утра он
ездил на первый посев ржи, на овес, который возили
в скирды, и, вернувшись домой к вставанью жены и свояченицы, напился с ними кофею и ушел пешком на хутор, где должны были пустить вновь установленную молотилку для приготовления семян.
Еще
в феврале он получил письмо от Марьи Николаевны о том, что здоровье брата Николая становится хуже, но что он не хочет лечиться, и вследствие этого письма Левин
ездил в Москву к брату и успел уговорить его посоветоваться с доктором и ехать на воды за границу.
Она избегала нравственных друзей своих и
ездила в большой свет.
Первые два дня после отъезда жены Алексей Александрович принимал просителей, правителя дел,
ездил в комитет и выходил обедать
в столовую, как и обыкновенно.
Узнав все новости, Вронский с помощию лакея оделся
в мундир и поехал являться. Явившись, он намерен был съездить к брату, к Бетси и сделать несколько визитов с тем, чтоб начать
ездить в тот свет, где бы он мог встречать Каренину. Как и всегда
в Петербурге, он выехал из дома с тем, чтобы не возвращаться до поздней ночи.
Анна, как всегда,
ездила в свет, особенно часто бывала у княгини Бетси и встречалась везде с Вронским.
По утрам они
ездили осматривать достопримечательности, по вечерам участвовали
в национальных удовольствиях.
— Вы
в крагах верхом
ездите?
Матери не нравились
в Левине и его странные и резкие суждения, и его неловкость
в свете, основанная, как она полагала, на гордости, и его, по ее понятиям, дикая какая-то жизнь
в деревне, с занятиями скотиной и мужиками; не нравилось очень и то, что он, влюбленный
в ее дочь,
ездил в дом полтора месяца, чего-то как будто ждал, высматривал, как будто боялся, не велика ли будет честь, если он сделает предложение, и не понимал, что,
ездя в дом, где девушка невеста, надо было объясниться.
В Турции был
в гареме,
в Индии
ездил на слоне и теперь
в России желал вкусить всех специально русских удовольствий.
Но дело
в том, ― она, ожидая этого развода здесь,
в Москве, где все его и ее знают, живет три месяца; никуда не выезжает, никого не видает из женщин, кроме Долли, потому что, понимаешь ли, она не хочет, чтобы к ней
ездили из милости; эта дура княжна Варвара ― и та уехала, считая это неприличным.
Ей показалось, что и она и все они притворяются, и ей стало так скучно и неловко
в этом обществе, что она сколько возможно менее
ездила к графине Лидии Ивановне.
Петровками,
в воскресенье, Дарья Александровна
ездила к обедне причащать всех своих детей.
— Ты видела когда-нибудь жатвенные машины? — обратилась она к Дарье Александровне. — Мы
ездили смотреть, когда тебя встретили. Я сама
в первый раз видела.
Вронский на балах явно ухаживал за Кити, танцовал с нею и
ездил в дом, стало быть, нельзя было сомневаться
в серьезности его намерений. Но, несмотря на то, мать всю эту зиму находилась
в страшном беспокойстве и волнении.
Левин застал Васеньку
в то время, как тот, разобрав свои вещи из чемодана и разложив новые романсы, примеривал краги, чтоб
ездить верхом.
— Разумеется, любила; он
ездил к нам
в деревню.
— Это не родильный дом, но больница, и назначается для всех болезней, кроме заразительных, — сказал он. — А вот это взгляните… — и он подкатил к Дарье Александровне вновь выписанное кресло для выздоравливающих. — Вы посмотрите. — Он сел
в кресло и стал двигать его. — Он не может ходить, слаб еще или болезнь ног, но ему нужен воздух, и он
ездит, катается…
Пробыв
в Москве, как
в чаду, два месяца, почти каждый день видаясь с Кити
в свете, куда он стал
ездить, чтобы встречаться с нею, Левин внезапно решил, что этого не может быть, и уехал
в деревню.
— По привычке, одно. Потом связи нужно поддержать. Нравственная обязанность
в некотором роде. А потом, если правду сказать, есть свой интерес. Зять желает баллотироваться
в непременные члены; они люди небогатые, и нужно провести его. Вот эти господа зачем
ездят? — сказал он, указывая на того ядовитого господина, который говорил за губернским столом.
Левин не был
в клубе очень давно, с тех пор как он еще по выходе из университета жил
в Москве и
ездил в свет.