Неточные совпадения
Дама была из тех новых, даже самоновейших женщин, которые мудренее нигилистов и всего доселе появлявшегося в женском
роде: это демократки с желанием барствовать; реалистки с стремлением опереться на всякий предрассудок, если он представляет им хотя самую фиктивную опору; проповедницы, что «не о хлебе
едином человек жив будет», а сами за хлеб продающие и тело и честную кровь свою.
Так природа, достигая совершения своего в человеке, останавливается на каждой попытке, увековечивая ее
родом, вечно свидетельствующим о пройденном моменте, который для него высшая,
единая форма бытия.
Удалившись несколько от города, юноша остановился, долго слушал исчезающий, раздробленный голос города и величественный,
единый голос моря [Le Seigneur Mele eternellement dans un fatal hymen Le chant de la nature au cri du genre humain. V. Hugo. (Господь вечно сливает в роковом супружестве песнь природы с криком
рода человеческого. В. Гюго франц.)]… Потом, как будто укрепленный этой симфониею, остановил свой влажный взор на едва виднеющейся Александрии.
Наши речные лоцманы — люди простые, не ученые, водят они суда, сами водимые
единым богом. Есть какой-то навык и сноровка. Говорят, что будто они после половодья дно реки исследуют и проверяют, но, полагать надо, все это относится более к области успокоительных всероссийских иллюзий; но в своем
роде лоцманы — очень большие дельцы и наживают порою кругленькие капитальцы. И все это в простоте и в смирении — бога почитаючи и не огорчая мир, то есть своих людей не позабывая.
В своей идее
род существует и как
единое, и как полнота всех своих индивидов, в их неповторяющихся особенностях, причем это единство существует не только in abstracto, но in concreto [В абстракции, ‹но› конкретно (лат.).].
Отсюда все, что порождает различие
родов, видов, что создает разницы и свойства, все, что существует в возникновении, гибели, изменении и перемене, — есть не сущность, не бытие, но состояние и определение сущности и бытия, а это последнее есть
единый бесконечный, неподвижный субстрат, материя, жизнь, душа, истинное и доброе.
Реальное отношение между идеями и первообразами, между
родами, видами и индивидами выражается в том, что в идее и общее, и индивидуальное существует как
единое, соединяется и родовая личность индивида, и коллективная индивидуальность
рода.
Если бы можно было изнутри взглянуть на семью, на
род, нацию, человечество, то все это представлялось бы как
единое, многоликое, многоочитое существо.
Человечество существует как семья, как племя, как классы, как национальности, как расы, наконец, как
единый человеческий
род.
Смена поколений, во образе коей только и существует теперь
единое человечество, представляет собой, конечно, некое пожирание детьми отцов, своего
рода dance macabre, пляску смерти, но именно в чередовании поколений возникает история как конкретное время.
Человечество существует не только как индивидуальности, но и как семьи, племена,
роды, народы, причем все эти единства образуют
единую иерархическую организацию.
Человек «буржуазный» и человек «социалистический» перестают быть друг для друга людьми, братьями по
Единому Отцу человеческого
рода.
Все он во всех случаях держал какой-то особливый, но в своем
роде очень сообразный тон, обличавший в нем и юмор и почтительность к родной вере, утверждавшейся для него не столько на катехизическом учении, как на св. Николе и на Юрке. Но богу
единому ведомо, было ли это так, как выдавал Степан Иванович, и не располагало ли им что-либо иное.