Для слабых смертных, присутствующих при подобной молитве, становился на мгновение понятен тот идеал
евангельской веры «с горчичное зерно», веры, способной двигать горами.
Неточные совпадения
На вопрос Степана о том, за что его ссылали, Чуев объяснил ему, что его ссылали за истинную
веру Христову, за то, что обманщики-попы духа тех людей не могут слышать, которые живут по Евангелию и их обличают. Когда же Степан спросил Чуева, в чем
евангельский закон, Чуев разъяснил ему, что
евангельский закон в том, чтобы не молиться рукотворенньм богам, а поклоняться в духе и истине. И рассказал, как они эту настоящую
веру от безногого портного узнали на дележке земли.
И церковники выбрали последнее: символ
веры учится и читается, как молитва и в церквах, а нагорная проповедь исключена даже из чтений
евангельских в церквах, так что в церквах никогда, кроме как в те дни, когда читается всё Евангелие, прихожане не услышат ее.
Символ
веры учится и читается как молитва и в церквах, а нагорная проповедь по уставу раз в год читается в виде
евангельских чтений, и то по будним дням.
Но единственный в своем роде пример такого соединения ноуменального и исторического, мифа и истории, несомненно представляют
евангельские события, центром которых является воплотившийся Бог — Слово, Он же есть вместе с тем родившийся при Тиверии и пострадавший при Понтии Пилате человек Иисус: история становится здесь непосредственной и величайшей мистерией, зримой очами
веры, история и миф совпадают, сливаются через акт боговоплощения.
И звучат в ушах ее слова
евангельские о последних временах: «Тогда аще кто речет вам: се зде Христос или он-де — не имите
веры; восстанут бо лжехристы и лжепророки и дадят знамения велия и чудеса, яко же прельстити…» «Это они!..
А потому, казалось бы, что надо дать больше
веры свидетельствовавшему по
евангельской клятве дьякону и ничем не опороченному сторожу, а с ними и Перфилью, и епископу с дикастерией, где о Кирилле тоже, чай, что-нибудь ведали, чем верить самому Кирилле, но петербургский синод взглянул не так.