Неточные совпадения
— Вот, ты всегда приписываешь мне
дурные, подлые
мысли, — заговорила она со слезами оскорбления и гнева. — Я ничего, ни слабости, ничего… Я чувствую, что мой долг быть с мужем, когда он в горе, но ты хочешь нарочно сделать мне больно, нарочно хочешь не понимать…
Долго бессмысленно смотрел я в книгу диалогов, но от слез, набиравшихся мне в глаза при
мысли о предстоящей разлуке, не мог читать; когда же пришло время говорить их Карлу Иванычу, который, зажмурившись, слушал меня (это был
дурной признак), именно на том месте, где один говорит: «Wo kommen Sie her?», [Откуда вы идете? (нем.)] а другой отвечает: «Ich komme vom Kaffe-Hause», [Я иду из кофейни (нем.).] — я не мог более удерживать слез и от рыданий не мог произнести: «Haben Sie die Zeitung nicht gelesen?» [Вы не читали газеты? (нем.)]
— Напрасно ж она стыдится. Во-первых, тебе известен мой образ
мыслей (Аркадию очень было приятно произнести эти слова), а во-вторых — захочу ли я хоть на волос стеснять твою жизнь, твои привычки? Притом, я уверен, ты не мог сделать
дурной выбор; если ты позволил ей жить с тобой под одною кровлей, стало быть она это заслуживает: во всяком случае, сын отцу не судья, и в особенности я, и в особенности такому отцу, который, как ты, никогда и ни в чем не стеснял моей свободы.
— Именно, — подхватил Пенкин. — У вас много такта, Илья Ильич, вам бы писать! А между тем мне удалось показать и самоуправство городничего, и развращение нравов в простонародье;
дурную организацию действий подчиненных чиновников и необходимость строгих, но законных мер… Не правда ли, эта
мысль… довольно новая?
Может, я очень худо сделал, что сел писать: внутри безмерно больше остается, чем то, что выходит в словах. Ваша
мысль, хотя бы и
дурная, пока при вас, — всегда глубже, а на словах — смешнее и бесчестнее. Версилов мне сказал, что совсем обратное тому бывает только у скверных людей. Те только лгут, им легко; а я стараюсь писать всю правду: это ужасно трудно!
— Я пришла потому, что вас прежде любила; но, знаете, прошу вас, не угрожайте мне, пожалуйста, ничем, пока мы теперь вместе, не напоминайте мне
дурных моих
мыслей и чувств.
Когда я сижу с вами рядом, то не только не могу говорить о
дурном, но и
мыслей дурных иметь не могу; они исчезают при вас, и, вспоминая мельком о чем-нибудь
дурном подле вас, я тотчас же стыжусь этого
дурного, робею и краснею в душе.
И у него ужасно странные
мысли: он вам вдруг говорит, что и подлец, и честный — это все одно и нет разницы; и что не надо ничего делать, ни доброго, ни
дурного, или все равно — можно делать и доброе, и
дурное, а что лучше всего лежать, не снимая платья по месяцу, пить, да есть, да спать — и только.
Поступка
дурного не было, но было то, что много хуже
дурного поступка: были те
мысли, от которых происходят все
дурные поступки.
Дурной поступок только накатывает дорогу к
дурным поступкам;
дурные же
мысли неудержимо влекут по этой дороге.
Поступок
дурной можно не повторить и раскаяться в нем,
дурные же
мысли родят все
дурные поступки.
— Да, да! Вы мою
мысль сказали, любят, все любят и всегда любят, а не то что «минуты». Знаете, в этом все как будто когда-то условились лгать и все с тех пор лгут. Все говорят, что ненавидят
дурное, а про себя все его любят.
Правда, выпадали хорошие дни: возникшее в нем сомнение казалось ему чепухой; он отгонял нелепую
мысль, как назойливую муху, и даже смеялся над самим собою; но выпадали также дни
дурные: неотступная
мысль снова принималась исподтишка точить и скрести его сердце, как подпольная мышь, — и он мучился едко и тайно.
Я понимаю, как сильно компрометируется Лопухов в глазах просвещенной публики сочувствием Марьи Алексевны к его образу
мыслей. Но я не хочу давать потачки никому и не прячу этого обстоятельства, столь вредного для репутации Лопухова, хоть и доказал, что мог утаить такую
дурную сторону отношений Лопухова в семействе Розальских; я делаю даже больше: я сам принимаюсь объяснять, что он именно заслуживал благосклонность Марьи Алексевны.
Теперь, Верочка, эти
мысли уж ясно видны в жизни, и написаны другие книги, другими людьми, которые находят, что эти
мысли хороши, но удивительного нет в них ничего, и теперь, Верочка, эти
мысли носятся в воздухе, как аромат в полях, когда приходит пора цветов; они повсюду проникают, ты их слышала даже от твоей пьяной матери, говорившей тебе, что надобно жить и почему надобно жить обманом и обиранием; она хотела говорить против твоих
мыслей, а сама развивала твои же
мысли; ты их слышала от наглой, испорченной француженки, которая таскает за собою своего любовника, будто горничную, делает из него все, что хочет, и все-таки, лишь опомнится, находит, что она не имеет своей воли, должна угождать, принуждать себя, что это очень тяжело, — уж ей ли, кажется, не жить с ее Сергеем, и добрым, и деликатным, и мягким, — а она говорит все-таки: «и даже мне, такой
дурной, такие отношения дурны».
Дети вообще любят слуг; родители запрещают им сближаться с ними, особенно в России; дети не слушают их, потому что в гостиной скучно, а в девичьей весело. В этом случае, как в тысяче других, родители не знают, что делают. Я никак не могу себе представить, чтоб наша передняя была вреднее для детей, чем наша «чайная» или «диванная». В передней дети перенимают грубые выражения и
дурные манеры, это правда; но в гостиной они принимают грубые
мысли и
дурные чувства.
Я высказывал
мысль (в 22 году), что западные государства должны формально признать советскую власть, что таким образом прекратится изоляция советской России и она будет внедрена в мировую жизнь, что может смягчить самые
дурные стороны большевизма.
Кажется, чего бы лучше: воспитана девушка «в страхе да в добродетели», по словам Русакова,
дурных книг не читала, людей почти вовсе не видела, выход имела только в церковь божию, вольнодумных
мыслей о непочтении к старшим и о правах сердца не могла ниоткуда набраться, от претензий на личную самостоятельность была далека, как от
мысли — поступить в военную службу…
— Положим. Но ведь возможности не было, чтобы вы так рассказали, что стало похоже на правду и вам поверили? А Гаврила Ардалионович совершенно справедливо заметил, что чуть-чуть послышится фальшь, и вся
мысль игры пропадает. Правда возможна тут только случайно, при особого рода хвастливом настроении слишком
дурного тона, здесь немыслимом и совершенно неприличном.
— Гениальная
мысль! — подхватил Фердыщенко. — Барыни, впрочем, исключаются, начинают мужчины; дело устраивается по жребию, как и тогда! Непременно, непременно! Кто очень не хочет, тот, разумеется, не рассказывает, но ведь надо же быть особенно нелюбезным! Давайте ваши жеребьи, господа, сюда, ко мне, в шляпу, князь будет вынимать. Задача самая простая, самый
дурной поступок из всей своей жизни рассказать, — это ужасно легко, господа! Вот вы увидите! Если же кто позабудет, то я тотчас берусь напомнить!
— Много успел со времени разлуки нашей передумать об этих днях, — вижу беспристрастно все происшедшее, чувствую в глубине сердца многое
дурное, худое, которое не могу себе простить, но какая-то необыкновенная сила покорила, увлекала меня и заглушала обыкновенную мою рассудительность, так что едва ли какое-нибудь сомнение — весьма естественное — приходило на
мысль и отклоняло от участия в действии, которое даже я не взял на себя труда совершенно узнать, не только по важности его обдумать.
Я дошел до
мысли, что я
дурной, неблагодарный сын, которого все должны презирать.
«Я, кажется, не забывал молиться утром и вечером, так за что же я страдаю?» Положительно могу сказать, что первый шаг к религиозным сомнениям, тревожившим меня во время отрочества, был сделан мною теперь, не потому, чтобы несчастие побудило меня к ропоту и неверию, но потому, что
мысль о несправедливости провидения, пришедшая мне в голову в эту пору совершенного душевного расстройства и суточного уединения, как
дурное зерно, после дождя упавшее на рыхлую землю, с быстротой стало разрастаться и пускать корни.
Я всегда боялся отца, а теперь тем более. Теперь я носил в себе целый мир смутных вопросов и ощущений. Мог ли он понять меня? Мог ли я в чем-либо признаться ему, не изменяя своим друзьям? Я дрожал при
мысли, что он узнает когда-либо о моем знакомстве с «
дурным обществом», но изменить этому обществу, изменить Валеку и Марусе я был не в состоянии. К тому же здесь было тоже нечто вроде «принципа»: если б я изменил им, нарушив данное слово, то не мог бы при встрече поднять на них глаз от стыда.
Так он говорил, и в то же время у него в самых тайниках души шевелилась лукаво-невинная
мысль, что его терпеливая покорность растрогает и смягчит всевидящего Бога, и тогда вдруг случится чудо, от которого все сегодняшнее — тягостное и неприятное — окажется лишь
дурным сном.
Правда, Александров тут же ловил себя с раскаянием на
дурных и грубых
мыслях. Но он уже давно знал, какие злые, нелепые, уродливые, бесстыдные, позорные
мысли и образы теснятся порою в уме человека против его воли.
Музою же овладела главным образом
мысль, что в отношении матери своей она всегда была
дурной дочерью, так что иногда по целым месяцам, особенно после выхода замуж, не вспоминала даже о ней.
И чего мне стоило перенесть эту
мысль, что ты знаешь, что я
дурной и пустой человек!
Он был крепкий, здоровый, веселый юноша, одаренный той спокойной и ясной жизнерадостностью, при которой всякая
дурная, вредная для жизни
мысль или чувство быстро и бесследно исчезают в организме.
У тебя над ночным ложем я повешу смарагд, прекрасная моя: пусть он отгоняет от тебя
дурные сны, утешает биение сердца и отводит черные
мысли.
Им казалось, что личность —
дурная привычка, от которой пора отстать; они проповедовали примирение со всей темной стороной современной жизни, называя все случайное, ежедневное, отжившее, словом, все, что ни встретится на улице, действительным и, следственно, имеющим право на признание; так поняли они великую
мысль, «что все действительное разумно»; они всякий благородный порыв клеймили названием Schönseeligkeit [прекраснодушие (нем.).], не усвоив себе смысла, в котором слово это употреблено их учителем [«Есть более полный мир с действительностию, доставляемый познанием ее, нежели отчаянное сознание, что временное дурно или неудовлетворительно, но что с ним следует примириться, потому что оно лучше не может быть».
Каждое утро она просыпалась в самом
дурном настроении и с
мыслью, что она Рябовского уже не любит и что, слава богу, все уже кончено.
А Кузин прятал свои
мысли за словами, которые он говорил, когда думал что-либо
дурное...
Нет, я мог бы еще многое придумать и раскрасить; мог бы наполнить десять, двадцать страниц описанием Леонова детства; например, как мать была единственным его лексиконом; то есть как она учила его говорить и как он, забывая слова других, замечал и помнил каждое ее слово; как он, зная уже имена всех птичек, которые порхали в их саду и в роще, и всех цветов, которые росли на лугах и в поле, не знал еще, каким именем называют в свете
дурных людей и дела их; как развивались первые способности души его; как быстро она вбирала в себя действия внешних предметов, подобно весеннему лужку, жадно впивающему первый весенний дождь; как
мысли и чувства рождались в ней, подобно свежей апрельской зелени; сколько раз в день, в минуту нежная родительница целовала его, плакала и благодарила небо; сколько раз и он маленькими своими ручонками обнимал ее, прижимаясь к ее груди; как голос его тверже и тверже произносил: «Люблю тебя, маменька!» и как сердце его время от времени чувствовало это живее!
17)
Дурные стихи плохого поэта дурно выраженной
мысли Байрона не стоят повторения...
Мне приходило на
мысль пригласить к себе соседей-помещиков и предложить им организовать у меня в доме что-нибудь вроде комитета или центра, куда бы стекались все пожертвования и откуда по всему уезду давались бы пособия и распоряжения; такая организация, допускавшая частные совещания и широкий свободный контроль, вполне отвечала моим взглядам; но я воображал закуски, обеды, ужины и тот шум, праздность, говорливость и
дурной тон, какие неминуемо внесла бы в мой дом эта пестрая уездная компания, и спешил отказаться от своей
мысли.
Сегодня я опять встретил их обеих и опять в саду. Они шли обнявшись. Маленькая положила голову на плечо подруги и что-то напевала с полузакрытыми глазами. При виде их у меня тотчас мелькнула
мысль, что мои случайные прогулки могут быть истолкованы в
дурную сторону. Я быстро свернул по первой боковой дорожке. Не знаю, заметили меня барышни или нет, но очевидно, что мне надо для прогулок выбрать другое время, иначе я рискую показаться назойливым армейским кавалером.
Но это было не
дурное чувство: я с умыслом, с намерением; я ее испытать хотел, потому что у меня вдруг забродили некоторые на ее счет
мысли.
Прошло лет двадцать. Много воды утекло с тех пор, много людей умерло, много родилось, много выросло и состарелось, еще больше родилось и умерло
мыслей; много прекрасного и много
дурного старого погибло, много прекрасного молодого выросло, и еще больше недоросшего уродливого молодого появилось на свет Божий.
Вполне серьезно слушал Иуду один только Фома: он не понимал шуток, притворства и лжи, игры словами и
мыслями и во всем доискивался основательного и положительного. И все рассказы Искариота о
дурных людях и поступках он часто перебивал короткими деловыми замечаниями...
Довольный эффектом, господин Зимовейкин хотел продолжать, но Марк Иванович тотчас же предупредил его рвение и, выждав время, пока Семен Иванович притих, присмирел и почти совсем успокоился, начал долго и благоразумно внушать беспокойному, что «питать подобные
мысли, как у него теперь в голове, во-первых, бесполезно, во-вторых, не только бесполезно, но даже и вредно; наконец, не столько вредно, сколько даже совсем безнравственно; и причина тому та, что Семен Иванович всех в соблазн вводит и
дурной пример подает».
В голове Гараськи блеснула соблазнительная
мысль — навострить от Баргамота лыжи, но хоть голова его и прояснела от необычности положения, зато лыжи находились в самом
дурном состоянии, как будто поклявшись вечно цепляться друг за друга и не давать друг другу ходу.
Много вреднее
дурных поступков те
мысли, от которых происходят
дурные поступки. Поступка
дурного можно не повторять и раскаяться в нем;
дурные же
мысли родят
дурные поступки.
Дурной поступок только накатывает дорогу к
дурным поступкам;
дурные же
мысли влекут по этой
дурной дороге.
Блюди себя в
мыслях, блюди в слове, охраняй от всего
дурного свои действия. Соблюдая чистоту этих трех путей, ты вступишь на путь, начертанный мудрым.
Выяснить своими усилиями свое отношение к миру и держаться его, установить свое отношение к людям на основании вечного закона делания другому того, что хочешь, чтобы тебе делали, подавлять в себе те
дурные страсти, которые подчиняют нас власти других людей, не быть ничьим господином и ничьим рабом, не притворяться, не лгать, ни ради страха, ни выгоды, не отступать от требований высшего закона своей совести, — всё это требует усилий; вообразить же себе, что установление известных порядков каким-то таинственным путем приведет всех людей, в том числе и меня, ко всякой справедливости и добродетели, и для достижения этого, не делая усилий
мысли, повторять то, что говорят все люди одной партии, суетиться, спорить, лгать, притворяться, браниться, драться, — всё это делается само собой, для этого не нужно усилия.
Для того, чтобы не делать ближнему своему
дурного — любить его, нужно приучать себя не говорить ни ему, ни о нем
дурного, а для того, чтобы приучить себя к этому, надо приучить себя не думать о нем
дурного, не допускать в свою душу чувство недоброжелательства даже в
мыслях.
Наша
мысль, хорошая или
дурная, отправляет нас в рай или в ад не на небе и не под землей, а в этой жизни.
Как может человек воздержаться от поступка, если он признает его
дурным, так же может человек воздержаться и от привлекающей его к себе
мысли, если он признает ее
дурною. В этом воздержании в
мыслях главная сила человека, потому что все поступки зарождаются в
мысли.
Если мы не можем удержаться от такого дела, про которое мы знаем, что оно дурно, то бывает это только оттого, что мы дозволили себе прежде думать об этом
дурном деле, не удерживались в
мыслях.
Насчет стипендии дело пошло зажимисто и разыгралось более как-то в молчанку, потому что идет оно скорее по части именитого купечества да на счет откупщика и головы градского; а вот
мысль об адресе признана весьма не
дурною, и тем паче, что адрес — дело вполне современное и для кармана не убыточное.