Неточные совпадения
Другое было то, что, прочтя много книг, он
убедился, что люди, разделявшие с ним одинаковые воззрения, ничего
другого не подразумевали под ними и что они, ничего не объясняя, только отрицали те вопросы, без ответа на которые он чувствовал, что не мог жить, а старались разрешить совершенно
другие, не могущие интересовать его вопросы, как, например, о развитии организмов, о механическом объяснении души и т. п.
— Ну, коротко сказать, я
убедился, что никакой земской деятельности нет и быть не может, — заговорил он, как будто кто-то сейчас обидел его, — с одной стороны игрушка, играют в парламент, а я ни достаточно молод, ни достаточно стар, чтобы забавляться игрушками; а с
другой (он заикнулся) стороны, это — средство для уездной coterie [партии] наживать деньжонки.
Чем больше Кити наблюдала своего неизвестного
друга, тем более
убеждалась, что эта девушка есть то самое совершенное существо, каким она ее себе представляла, и тем более она желала познакомиться с ней.
Но потом,
убедившись, что они до такой степени различно смотрят на дело, что никогда не поймут
друг друга, он уже и не противоречил и только слушал.
Перечитывая эти записки, я
убедился в искренности того, кто так беспощадно выставлял наружу собственные слабости и пороки. История души человеческой, хотя бы самой мелкой души, едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа, особенно когда она — следствие наблюдений ума зрелого над самим собою и когда она писана без тщеславного желания возбудить участие или удивление. Исповедь Руссо имеет уже недостаток, что он читал ее своим
друзьям.
Чтоб равнодушнее мне понести утрату,
Как человеку вы, который с вами взрос,
Как
другу вашему, как брату,
Мне дайте
убедиться в том...
Неужели вы давно не
убедились, что все
другое — поймите меня, — все, все
другое давно исчезло без следа?
Самгин постоял в саду часа полтора и
убедился, что средний городской обыватель чего-то побаивается, но обезьянье любопытство заглушает его страх. О политическом значении события эти люди почти не говорят, может быть, потому, что не доверяют
друг другу, опасаются сказать лишнее.
Самгин приостановился, пошел тише, у него вспотели виски. Он скоро
убедился, что это — фонари, они стоят на панели у ворот или повешены на воротах. Фонарей было немного, светились они далеко
друг от
друга и точно для того, чтоб показать свою ненужность. Но, может быть, и для того, чтоб удобней было стрелять в человека, который поравняется с фонарем.
С мыслями, которые очень беспокоили его, Самгин не привык возиться и весьма легко отталкивал их. Но воспоминания о Тагильском держались в нем прочно, он пересматривал их путаницу охотно и
убеждался, что от Тагильского осталось в нем гораздо больше, чем от Лютова и
других любителей пестренькой домашней словесности.
И еще раз
убеждался в том, как много люди выдумывают, как они, обманывая себя и
других, прикрашивают жизнь. Когда Любаша, ухитрившаяся побывать в нескольких городах провинции, тоже начинала говорить о росте революционного настроения среди учащейся молодежи, об успехе пропаганды марксизма, попытках организации рабочих кружков, он уже знал, что все это преувеличено по крайней мере на две трети. Он был уверен, что все человеческие выдумки взвешены в нем, как пыль в луче солнца.
Исполняя поручения патрона, Самгин часто ездил по Московской области и
убеждался, что в нескольких десятках верст от огромного, бурно кипевшего котла Москвы, в маленьких уездных городах, течет не торопясь
другая, простецкая жизнь.
Разъезжая по делам патрона и Варавки, он брал различные поручения Алексея Гогина и
других партийцев и по тому, как быстро увеличивалось количество поручений,
убеждался, что связи партий в московском фабричном районе растут.
Все это приняло в глазах Самгина определенно трагикомический характер, когда он
убедился, что верхний этаж дома, где жил овдовевший доктор Любомудров, — гнездо людей
другого типа и, очевидно, явочная квартира местных большевиков.
Он сравнивал ее с
другими, особенно «новыми» женщинами, из которых многие так любострастно поддавались жизни по новому учению, как Марина своим любвям, — и находил, что это — жалкие, пошлые и более падшие создания, нежели все
другие падшие женщины, уступавшие воображению, темпераменту, и даже золоту, а те будто бы принципу, которого часто не понимали, в котором не
убедились, поверив на слово, следовательно, уступали чему-нибудь
другому, чему простодушно уступала, например, жена Козлова, только лицемерно или тупо прикрывали это принципом!
Когда судно катится с вершины волны к ее подножию и переходит на
другую волну, оно делает такой размах, что, кажется, сейчас рассыплется вдребезги; но когда
убедишься, что этого не случится, тогда делается скучно, досадно, досада превращается в озлобление, а потом в уныние.
Европейцы ходят… как вы думаете, в чем? В полотняных шлемах! Эти шлемы совершенно похожи на шлем Дон Кихота. Отчего же не видать соломенных шляп? чего бы, кажется, лучше: Манила так близка, а там превосходная солома. Но потом я опытом
убедился, что солома слишком жидкая защита от здешнего солнца. Шлемы эти делаются двойные с пустотой внутри и маленьким отверстием для воздуха.
Другие, особенно шкипера, носят соломенные шляпы, но обвивают поля и тулью ее белой материей, в виде чалмы.
У него была одна жена фиктивная,
другая настоящая, с которой он разошелся,
убедившись, что между ними нет истинной любви, и теперь намеревался вступить в новый свободный брак с Грабец.
Узнав их ближе, Нехлюдов
убедился, что это не были сплошные злодеи, как их представляли себе одни, и не были сплошные герои, какими считали их
другие, а были обыкновенные люди, между которыми были, как и везде, хорошие и дурные и средние люди.
Они говорили и о философских вопросах и даже о том, почему светил свет в первый день, когда солнце, луна и звезды устроены были лишь на четвертый день, и как это понимать следует; но Иван Федорович скоро
убедился, что дело вовсе не в солнце, луне и звездах, что солнце, луна и звезды предмет хотя и любопытный, но для Смердякова совершенно третьестепенный, и что ему надо чего-то совсем
другого.
„Нет, дескать, может ли быть такая чувствительность в такую минуту; это-де неестественно, а соскочил он именно для того, чтоб
убедиться: жив или убит единственный свидетель его злодеяния, а стало быть, тем и засвидетельствовал, что он совершил это злодеяние, так как не мог соскочить в сад по какому-нибудь
другому поводу, влечению или чувству“.
Не желая переходить реку вброд, мы пробовали было идти берегом, но скоро
убедились, что это невозможно: первая же скала принудила нас перейти на
другую сторону реки.
По сторонам высились крутые горы, они обрывались в долину утесами. Обходить их было нельзя. Это отняло бы у нас много времени и затянуло бы путь лишних дня на четыре, что при ограниченности наших запасов продовольствия было совершенно нежелательно. Мы с Дерсу решили идти напрямик в надежде, что за утесами будет открытая долина. Вскоре нам пришлось
убедиться в противном: впереди опять были скалы, и опять пришлось переходить с одного берега на
другой.
Та к как при ходьбе я больше упирался на пятку, то сильно натрудил и ее.
Другая нога устала и тоже болела в колене.
Убедившись, что дальше я идти не могу, Дерсу поставил палатку, натаскал дров и сообщил мне, что пойдет к китайцам за лошадью. Это был единственный способ выбраться из тайги. Дерсу ушел, и я остался один.
Раньше я думал, что это от лени, но потом
убедился, что такое обеднение тазов происходит от
других причин — именно от того положения, в котором они очутились среди китайского населения.
Преимущественно сватались вдовцы и старики. Для них устроивались «смотрины», подобные тем, образчик которых я представил в предыдущей главе; но после непродолжительных переговоров матушка
убеждалась, что в сравнении с этими «вдовцами» даже вдовец Стриженый мог почесться верхом приличия, воздержания и светскости. Приезжал смотреть на сестрицу и возвещенный Мутовкиною ростовский помещик, но тут случилось
другого рода препятствие: не жених не понравился невесте, а невеста не понравилась жениху.
Это продолжалось многие годы, пока… яркие облака не сдвинулись, вновь изменяя еще раз мировую декорацию, и из-за них не выглянула опять бесконечность, загадочно ровная, заманчивая и дразнящая старыми загадками сфинкса в новых формах… И тогда я
убедился, что эти вопросы были только отодвинуты, а не решены в том или
другом смысле.
Я
убеждаюсь в справедливости этого предположения тем, что почти всегда, объезжая весною разливы рек по долинам и болотам, встречал там кроншнепов, которые кричали еще пролетным криком или голосом, не столь протяжным и одноколенным, а поднявшись на гору и подавшись в степь, на версту или менее, сейчас находил степных куликов, которые, очевидно, уже начали там хозяйничать: бились около одних и тех же мест и кричали по-летнему: звонко заливались, когда летели кверху, и брали
другое трелевое колено, звуки которого гуще и тише, когда опускались и садились на землю.
Дядя Максим
убеждался все более и более, что природа, отказавшая мальчику в зрении, не обидела его в
других отношениях; это было существо, которое отзывалось на доступные ему внешние впечатления с замечательною полнотой и силой.
Одни из них летали,
другие бегали по песку, третьи взбирались по цветковым растениям как бы для того, чтобы
убедиться, все ли здесь в порядке.
Верно, мысли паши встретились при известии о смерти доброго нашего Суворочки. Горько мне было
убедиться, что его нет с нами, горько подумать о жене и детях. Непостижимо, зачем один сменен, а
другой не видит смены? — Кажется, меня прежде его следовало бы отпустить в дальнюю, бессрочную командировку.
Первые трое суток мы ехали на телеге, что было довольно беспокойно; теперь сели на сани, и я очень счастлив. Не знаю, как будет далее, а говорят — худа дорога, сделалось очень тепло. Заметь, в какое время нас отправили, но слава богу, что разделались с Шлиссельбургом, где истинная тюрьма. Впрочем, благодаря вашим попечениям и Плуталову я имел бездну пред
другими выгод; собственным опытом
убедился, что в человеческой душе на всякие случаи есть силы, которые только надо уметь сыскать.
Очень странно, что составленное мною понятие о межеванье довольно близко подходило к действительности: впоследствии я
убедился в этом на опыте; даже мысль дитяти о важности и какой-то торжественности межеванья всякий раз приходила мне в голову, когда я шел или ехал за астролябией, благоговейно несомой крестьянином, тогда как
другие тащили цепь и втыкали колья через каждые десять сажен; настоящего же дела, то есть измерения земли и съемки ее на план, разумеется, я тогда не понимал, как и все меня окружавшие.
Увы! мы стараемся устроиться как лучше, мы враждуем
друг с
другом по вопросу о переименовании земских судов в полицейские управления, а в конце концов все-таки
убеждаемся, что даже передача следственной части от становых приставов к судебным следователям (мера сама по себе очень полезная) не избавляет нас от тупого чувства недовольства, которое и после учреждения судебных следователей, по-прежнему, продолжает окрашивать все наши поступки, все житейские отношения наши.
— Господа! — сказал он, — к удивлению моему, я с каждым днем все больше и больше
убеждаюсь, что как ни беспощадна полемика, которую ведет против меня наш общий
друг Плешивцев, но, в сущности, мы ни по одному вопросу ни в чем существенном не расходимся.
Сколько несчастных, никогда не имевших в голове
другой идеи, кроме: как прекрасен божий мир с тех пор, как в нем существуют земские учреждения! — вдруг вынуждены будут
убедиться, что это идея позорная, потрясшая Западную Европу и потому достойная аркебузированья!
Наконец мы
убеждаемся, что паром отчаливает от
другого берега. Наступает внезапное затишье, прерываемое лишь посвистыванием бурлаков на лошадей, тянущих бечеву. Страшно смотреть. Изморенные, сплеченные животные то карабкаются на крутизну, то спускаются вниз в рытвины, скользят, падают на передние ноги и вновь вскакивают под градом ударов кнута.
— Я тоже согласен с мнением генерала, — присоединил свой голос Прейн. — Если бы заменить Платона Васильича кем-нибудь
другим, заводы много выиграли бы от этого, в чем я окончательно начинаю
убеждаться.
Человек медленно снял меховую куртку, поднял одну ногу, смахнул шапкой снег с сапога, потом то же сделал с
другой ногой, бросил шапку в угол и, качаясь на длинных ногах, пошел в комнату. Подошел к стулу, осмотрел его, как бы
убеждаясь в прочности, наконец сел и, прикрыв рот рукой, зевнул. Голова у него была правильно круглая и гладко острижена, бритые щеки и длинные усы концами вниз. Внимательно осмотрев комнату большими выпуклыми глазами серого цвета, он положил ногу на ногу и, качаясь на стуле, спросил...
Мы бросились
друг другу в объятия; но тут я еще больше
убедился, что молодость моя прошла безвозвратно, потому что, несмотря на радость свидания, я очень хорошо заметил, что губы Лузгина были покрыты чем-то жирным, щеки по местам лоснились, а в жидких бакенбардах запутались кусочки рубленой капусты. Нет сомнения, что будь я помоложе, это ни в каком случае не обратило бы моего внимания.
Один расскажет, как его секли,
другой расскажет, как с него шкуру спустили, — и все
убедятся, что иначе не может и быть.
По примеру
других, он обмундировался и на первых же порах
убедился в справедливости отзыва его нового знакомца по нумерам.
Торжество той или
другой идеи производит известные изменения в политических сферах и в то же время представляет собой торжество журналистики соответствующего оттенка. Журналистика не стоит в стороне от жизни страны, считая подписчиков и рассчитывая лишь на то, чтобы журнальные воротилы были сыты, а принимает действительное участие в жизни. Стоит вспомнить июльскую монархию и ее представителя, Луи-Филиппа, чтобы
убедиться в этом.
Волнуемый этими предчувствиями, Перебоев обращал взоры на Запад и
убеждался, что и там адвокат представляет собой два существа: одно, которое парит в эмпиреях, и
другое, которое упорно придерживается земли.
И на
другой или на третий день,
убедившись, что слова его были вещими ("капут"совершился), не преминет похвалиться перед прочими солидными читателями...
Однако бегать не привелось, ибо как ни ходко плыли навстречу молодые воспоминания, а все-таки пришлось
убедиться, что и ноги не те, и кровь в жилах не та. Да и вопросы, которые принесли эти воспоминания… уж, право, не знаю, как и назвать их. Одни, более снисходительные, называют их несвоевременными,
другие, несомненно злобные, — прямо вредными. Что же касается лично до меня… А впрочем, судите сами.
Мой
друг был совершенно прав; только гораздо, гораздо позднее я из опыта жизни
убедился в том, как вредно думать и еще вреднее говорить многое, кажущееся очень благородным, но что должно навсегда быть спрятано от всех в сердце каждого человека, — и в том, что благородные слова редко сходятся с благородными делами.
Сверстов, как врач, окончательно
убедился, что
друг его страдает меланхолией.
Егор Егорыч, с одной стороны,
убеждался возвышенностью и доказательностью доводов Михаила Михайлыча, а с
другой — в нем, в глубине его сознания, шевелилось нечто и против.
И, действительно, очень скоро после этого мы имели случай на практике
убедиться, что Кшепшицюльский не обманул нас. Шли мы однажды по улице, и вдруг навстречу сам Иван Тимофеич идет. — Мы было, по врожденному инстинкту, хотели на
другую сторону перебежать, но его благородие поманил нас пальцем, благосклонно приглашая не робеть.