Тихон, видите, наслышан от кого-то, что он «тоже мужчина» и потому должен в семье иметь известную
долю власти и значения; поэтому он себя ставит гораздо выше жены и, полагая, что ей уж так и бог судил терпеть и смиряться, — на свое положение под началом у матери смотрит как на горькое и унизительное.
Неточные совпадения
Но что ж претит моей свободе?
Желаньям зрю везде предел;
Возникла обща
власть в народе,
Соборный всех
властей удел.
Ей общество во всем послушно,
Повсюду с ней единодушно.
Для пользы общей нет препон.
Во
власти всех своей зрю
долю,
Свою творю, творя всех волю, —
Вот что есть в обществе закон.
Аксинья Захаровна, на радости, что выпал на ее
долю час воли и
власти, хотела было продолжать свои сказанья, но вошел Алексей.
Но что ж претит моей свободе?
Желаньям зрю везде предел;
Возникла обща
власть в народе,
Соборной всех
властей удел.
Ей общество во всем послушно,
Повсюду с ней единодушно;
Для пользы общей нет препон;
Во
власти всех своей зрю
долю,
Свою творю, творя всех волю;
Родился в обществе закон.
Заранее ли предвкушал он всю сладость жестокого отмщения, придуманного им для врага своего, князя Василия Прозоровского, радовался ли гибели Якова Потапова, этого ничтожного сравнительно с ним по положению человека, но почему-то казавшегося ему опаснейшим врагом, которого он не в силах был сломить имевшеюся в руках его властию, чему лучшим доказательством служит то, что он, совместно с достойным своим помощником, Хлопом, подвел его под самоубийство, довел его до решимости казнить себя самому, хотя хвастливо, как мы видели, сказал своему наперснику об умершем: «Разве не достало бы на его шею другой петли, не нашлось бы и на его
долю палача», но внутри себя таил невольно какое-то странное, несомненное убеждение, что «другой петли» для этого человека именно не достало бы и «палача не нашлось бы», — или, быть может, Григорий Лукьянович погрузился в сластолюбивые мечты о красавице княжне Евпраксии Васильевне, которую он теперь считал в своей
власти, — не будем строить догадок и предупреждать событий.
Влача оков несносно бремя,
В вертепе плача возревет.
Приидет вожделенно время,
На небо смертность воззовет;
Направлена в стезю свободой,
Десную ополча природой,
Качнется в
дол — и страх пред ней;
Тогда всех сил
властей сложенье
[Приидет во изнеможенье]
О день! избраннейший всех дней!
И в анархизме есть своя
доля истины, посильно он противится
власти политики и преувеличенному значению государства.
Революционная демократия боится полноты
власти, полноты ответственности, и не хочет поступиться той
властью, которая неожиданно выпала на ее
долю.