Неточные совпадения
Когда он вышел из дома на площадь, впечатление пустоты
исчезло, сквозь тьму и окаменевшие в ней
деревья Летнего сада видно было тусклое пятно белого здания, желтые пятна огней за Невой.
Серые облака поднялись из-за
деревьев, вода потеряла свой масляный блеск, вздохнул прохладный ветер, покрыл пруд мелкой рябью, мягко пошумел листвой
деревьев,
исчез.
Плетень, отделявший сад Райских от леса, давно упал и
исчез.
Деревья из сада смешались с ельником и кустами шиповника и жимолости, переплелись между собою и образовали глухое, дикое место, в котором пряталась заброшенная, полуразвалившаяся беседка.
Тихо, хорошо. Наступил вечер: лес с каждой минутой менял краски и наконец стемнел; по заливу, как тени, качались отражения скал с
деревьями. В эту минуту за нами пришла шлюпка, и мы поехали. Наши суда
исчезали на темном фоне утесов, и только когда мы подъехали к ним вплоть, увидели мачты, озаренные луной.
На следующий день мы пошли дальше. В горах были видны превосходные кедровые леса, зато в долине хвойные
деревья постепенно
исчезали, а на смену им выступали широколиственные породы, любящие илистую почву и обилие влаги.
Прошло несколько мгновений… Она притихла, подняла голову, вскочила, оглянулась и всплеснула руками; хотела было бежать за ним, но ноги у ней подкосились — она упала на колени… Я не выдержал и бросился к ней; но едва успела она вглядеться в меня, как откуда взялись силы — она с слабым криком поднялась и
исчезла за
деревьями, оставив разбросанные цветы на земле.
Погода нам не благоприятствовала. Все время моросило, на дорожке стояли лужи, трава была мокрая, с
деревьев падали редкие крупные капли. В лесу стояла удивительная тишина. Точно все вымерло. Даже дятлы и те куда-то
исчезли.
На другой день было еще темно, когда я вместе с казаком Белоножкиным вышел с бивака. Скоро начало светать; лунный свет поблек; ночные тени
исчезли; появились более мягкие тона. По вершинам
деревьев пробежал утренний ветерок и разбудил пернатых обитателей леса. Солнышко медленно взбиралось по небу все выше и выше, и вдруг живительные лучи его брызнули из-за гор и разом осветили весь лес, кусты и траву, обильно смоченные росой.
Деревья по берегам проток
исчезли, и их место заняли редкие, тощие кустарники.
После полудня погода испортилась. Небо стало быстро заволакиваться тучами, солнечный свет сделался рассеянным, тени на земле
исчезли, и все живое попряталось и притаилось. Где-то на юго-востоке росла буря. Предвестники ее неслышными, зловещими волнами спускались на землю, обволакивая отдаленные горы,
деревья в лесу и утесы на берегу моря.
Я кое-как подполз к окошку и с удовольствием смотрел в него; ночь была месячная, светлая; толстые вехи, а иногда
деревья быстро мелькали, но, увы! скоро и это удовольствие
исчезло: стекла затуманились, разрисовались снежными узорами и наконец покрылись густым слоем непроницаемого инея.
Протоки устремлялись в глубь ее и
исчезали в густой чаще
деревьев и кустов.
Стал слышен свист. Он извивался в тишине тонкой струйкой, печальный и мелодичный, задумчиво плутал в пустыне тьмы, искал чего-то, приближался. И вдруг
исчез под окном, точно воткнувшись в
дерево стены.
Натаскали огромную кучу хвороста и прошлогодних сухих листьев и зажгли костер. Широкий столб веселого огня поднялся к небу. Точно испуганные, сразу
исчезли последние остатки дня, уступив место мраку, который, выйдя из рощи, надвинулся на костер. Багровые пятна пугливо затрепетали по вершинам дубов, и казалось, что
деревья зашевелились, закачались, то выглядывая в красное пространство света, то прячась назад в темноту.
Деревья в парке грузно опустили отягченные инеем ветви и едва шевелили ими; речка застыла; изредка вдали показывался проезжий, и тот словно нырял в сугробах, то показываясь на дороге, то
исчезая.
И Перстень
исчез в кустах, уводя за собою коня. Разбойники один за другим пропали меж
деревьев, а царевич сам-друг с Серебряным поехали к Слободе и вскоре встретились с отрядом конницы, которую вел Борис Годунов.
Мало-помалу и Буян, и конь, и Максим
исчезли и с травы и с
дерев; наступили сумерки; кое-где забелел туман; вечерние жуки поднялись с земли и, жужжа, стали чертить воздух.
В каком-то азарте пробирался он от конторы к погребам, в одном халате, без шапки, хоронясь от матери позади
деревьев и всевозможных клетушек, загромождавших красный двор (Арина Петровна, впрочем, не раз замечала его в этом виде, и закипало-таки ее родительское сердце, чтоб Степку-балбеса хорошенько осадить, но, по размышлении, она махнула на него рукой), и там с лихорадочным нетерпением следил, как разгружались подводы, приносились с усадьбы банки, бочонки, кадушки, как все это сортировалось и, наконец,
исчезало в зияющей бездне погребов и кладовых.
Перед глазами пляшут огни фонарей на площади; справа, в черной куче
деревьев, возвышается белый институт благородных девиц. Лениво нанизывая грязные слова одно на другое, казак идет на площадь, помахивая белым тряпьем, и наконец
исчезает, как дурной сон.
Багряное солнце, пронизав листву сада, светило в окна снопами острых красных лучей, вся комната была расписана-позолочена пятнами живого света, тихий ветер колебал
деревья, эти солнечные пятна трепетали, сливаясь одно с другим,
исчезали и снова текли по полу, по стенам ручьями расплавленного золота.
Они
исчезли. На дворе дробно шумел дождь, вздыхал ветер, скрипели
деревья, хлопала калитка, Кожемякин прислушивался ко всему, как сквозь сон, вяло соображая...
Я остановил экипаж у старых каменных ворот с фасадом внутри двора и простился. Девушка быстро пошла внутрь; я смотрел ей вслед. Она обернулась и, остановясь, пристально посмотрела на меня издали, но без улыбки. Потом, сделав неопределенное усталое движение,
исчезла среди
деревьев, и я поехал в гостиницу.
Шли маленькие люди между больших
деревьев и в грозном шуме молний, шли они, и, качаясь, великаны-деревья скрипели и гудели сердитые песни, а молнии, летая над вершинами леса, освещали его на минутку синим, холодным огнем и
исчезали так же быстро, как являлись, пугая людей.
Русские леса трещат под топором, гибнут миллиарды
деревьев, опустошаются жилища зверей и птиц, мелеют и сохнут реки,
исчезают безвозвратно чудные пейзажи, и все оттого, что у ленивого человека не хватает смысла нагнуться и поднять с земли топливо.
Сгущаясь, сумрак прячет в теплом объятии своем покорно приникшие к земле белые и красные дома, сиротливо разбросанные по холмам. Сады,
деревья, трубы — всё вокруг чернеет,
исчезает, раздавленное тьмою ночи, — точно пугаясь маленькой фигурки с палкой в руке, прячась от нее или играя с нею.
Прошло еще несколько минут. В маленькие окна то и дело заглядывали синеватые огни молнии, высокие
деревья вспыхивали за окном призрачными очертаниями и опять
исчезали во тьме среди сердитого ворчания бури. Но вот резкий свет на мгновение затмил бледные вспышки каганца, и по лесу раскатился отрывистый недалекий удар.
При напоминании о дочери прибаутки и улыбки
исчезали у сапожника, — точно ветер осенний сухие листья с
дерева срывал. Жёлтое лицо его вытягивалось, он сконфуженным, тихим голосом говорил...
Дернул он из-под колеса, колесо закрутилось, и я увидел привязанную к нему промелькнувшую фигуру человека. Выпрастывая сундук, Вася толкнул идола, и тот во весь свой рост, вдвое выше человеческого, грохнулся. Загрохотало, затрещало ломавшееся
дерево, зазвенело где-то внизу под ним разбитое стекло. Солнце скрылось, полоса живого золота
исчезла, и в полумраке из тучи пыли выполз Вася, таща за собой сундук, сам мохнатый и серый, как сатана, в которого он ткнулся мордой.
Несколько раз поезда, проходя мимо рощи, наполняли её грохотом, облаками пара и лучами света; эти лучи скользили по стволам
деревьев, точно ощупывая их, желая найти кого-то между ними, и торопливо
исчезали, быстрые, дрожащие и холодные.
На земле была тихая ночь; в бальзамическом воздухе носилось какое-то животворное влияние и круглые звезды мириадами смотрели с темно-синего неба. С надбережного
дерева неслышно снялись две какие-то большие птицы,
исчезли на мгновение в черной тени скалы и рядом потянули над тихо колеблющимся заливцем, а в открытое окно из ярко освещенной виллы бояр Онучиных неслись стройные звуки согласного дуэта.
В короткое время
исчезли все признаки зимы, оделись зеленью кусты и
деревья, выросла молодая трава, и весна явилась во всей своей красоте.
Двух суток по восемнадцати градусов не выдержали омерзительные стаи, и в 20-х числах августа, когда мороз
исчез, оставив лишь сырость и мокроту, оставив влагу в воздухе, оставив побитую нежданным холодом зелень на
деревьях, биться больше было не с кем.
Пройдя таким образом немного более двух верст, слышится что-то похожее на шум падающих вод, хотя человек, не привыкший к степной жизни, воспитанный на булеварах, не различил бы этот дальний ропот от говора листьев; — тогда, кинув глаза в ту сторону, откуда ветер принес сии новые звуки, можно заметить крутой и глубокий овраг; его берег обсажен наклонившимися березами, коих белые нагие корни, обмытые дождями весенними, висят над бездной длинными хвостами; глинистый скат оврага покрыт камнями и обвалившимися глыбами земли, увлекшими за собою различные кусты, которые беспечно принялись на новой почве; на дне оврага, если подойти к самому краю и наклониться придерживаясь за надёжные
дерева, можно различить небольшой родник, но чрезвычайно быстро катящийся, покрывающийся по временам пеною, которая белее пуха лебяжьего останавливается клубами у берегов, держится несколько минут и вновь увлечена стремлением
исчезает в камнях и рассыпается об них радужными брызгами.
Тут тропинка снова постепенно ползла на отлогую длинную гору, извиваясь между
дерев как змея,
исчезая по временам под сухими хрупкими листьями и хворостом.
Раздуваемое Алексеем дело всё шире расползалось по песчаным холмам над рекою; они потеряли свою золотистую окраску,
исчезал серебряный блеск слюды, угасали острые искорки кварца, песок утаптывался; с каждым годом, вёснами, на нём всё обильнее разрастались, ярче зеленели сорные травы, на тропах уже подорожник прижимал свой лист; лопух развешивал большие уши; вокруг фабрики
деревья сада сеяли цветень; осенний лист, изгнивая, удобрял жиреющий песок.
Солнце уж не так ярко светило с голубого неба, позже вставало и раньше ложилось; порывистый ветер набегал неизвестно откуда, качал вершинами
деревьев и быстро
исчезал, оставив в воздухе холодевшую струю.
Ночь вокруг и лес. Между
деревьев густо налилась сырая тьма и застыла, и не видно, что —
дерево, что — ночь. Блеснёт сверху лунный луч, переломится во плоти тьмы — и
исчезнет. Тихо. Только под ногами ветки хрустят и поскрипывает сухая хвоя.
Но вдруг он прислушался и, сделавши страшное лицо, побежал в сторону и скоро
исчез за
деревьями, в облаках дыма.
Высокая фигура Коновалова, быстро шмыгая между людей, груд камня,
дерева и тачек,
исчезала вдали.
И она
исчезла среди
деревьев, прежде чем он успел попросить её указать ему, где можно найти вёсла.
(Смотрит на часы.)Часы бегут — и с ними время; вечность,
Коль есть она, всё ближе к нам, и жизнь,
Как
дерево, от путника уходит.
Я жил! — Зачем я жил? — ужели нужен
Я богу, чтоб пренебрегать его закон?
Ужели без меня другой бы не нашелся?..
Я жил, чтоб наслаждаться, наслаждался,
Чтоб умереть… умру… а после смерти? —
Исчезну! — как же?.. да, совсем
исчезну…
Но если есть другая жизнь?.. нет! нет! —
О наслажденье! я твой раб, твой господин!..
Он посунулся вперёд, схватившись рукою за
дерево, а люди окунулись в темноту и
исчезли, потом стал слышен шум шагов и девичий смех.
Узкая тропинка вьется между
деревьями,
исчезая в двух шагах впереди.
Прячась за
деревьями и дачами и опять показываясь на минутку, русский терем уходил все дальше и дальше назад и вдруг
исчез из виду. Воскресенский, прижавшись щекой к чугунному столбику перил, еще долго глядел в ту сторону, где он скрылся. «Все сие прошло, как тень и как молва быстротечная», — вспомнился ему вдруг горький стих Соломона, и он заплакал. Но слезы его были благодатные, а печаль — молодая, светлая и легкая.
Их сразу охватила тьма, и они
исчезли друг для друга — только голоса да изредка прикосновение нарушали чувство странной, всеобъемлющей пустоты. Но звезд было много, и горели они ярко, и скоро Алексей Петрович там, где
деревья были реже, стал различать возле себя высокий и грузный силуэт отца. От темноты, от воздуха, от звезд он почувствовал нежность к этому темному, едва видимому, и снова повторил свои успокоительные объяснения.
Человек в своей жизни то же, чтò дождевая туча, выливающаяся на луга, поля, леса, сады, пруды, реки. Туча вылилась, освежила и дала жизнь миллионам травинок, колосьев, кустов,
деревьев и теперь стала светлой, прозрачной и скоро совсем
исчезнет. Так же и телесная жизнь доброго человека: многим и многим помог он, облегчил жизнь, направил на путь, утешил и теперь изошел весь и, умирая, уходит туда, где живет одно вечное, невидимое, духовное.
А сколько тайн прячет в себе тайга! Вот между
деревьев крадется дорога или тропинка и
исчезает в лесных сумерках. Куда она ведет? В тайный ли винокуренный завод, в село ли, о существовании которого не слыхал еще ни исправник, ни заседатель, или, быть может, в золотые прииски, открытые артелью бродяжек? И какою бесшабашною, обольстительною свободою веет от этой загадочной тропинки!
А темнота в лесу сгущается все больше и больше… Розоватые у опушки стволы сосен
исчезли: появились угрюмые, точно затянутые траурной пеленой хвойные
деревья… Они, как мохнатые чудища, сторожат тропинки. Стуча зубами со страху, с холодным потом, выступившим на лбу, Любочка нагнулась еще раз, чтобы сорвать последнюю травинку, выпрямилась и закаменела на месте. Какая-то белая фигура прямо двигалась на нее.
Морской берег ночью! Темные силуэты скал слабо проектируются на фоне звездного неба. Прибрежные утесы,
деревья на них, большие камни около самой воды — все приняло одну неопределенную темную окраску. Вода черная, как смоль, кажется глубокой бездной. Горизонт
исчез — в нескольких шагах от лодки море сливается с небом. Звезды разом отражаются в воде, колеблются, уходят вглубь и как будто снова всплывают на поверхность. В воздухе вспыхивают едва уловимые зарницы. При такой обстановке все кажется таинственным.
Был прекрасный августовский вечер. Солнце, окаймленное золотым фоном, слегка подернутое пурпуром, стояло над западным горизонтом, готовое опуститься за далекие курганы. В садах уже
исчезли тени и полутени, воздух стал сер, но на верхушках
деревьев играла еще позолота… Было тепло. Недавно шел дождь и еще более освежил и без того свежий, прозрачный, ароматный воздух.