Неточные совпадения
Но следующая, размененная на покупку провизии к обеду для родных, стоившей двадцать восемь
рублей, хотя и вызвала в Левине воспоминание о том, что двадцать восемь
рублей — это
девять четвертей овса, который, потея и кряхтя, косили, вязали, молотили, веяли, подсевали и насыпали, — эта следующая пошла всё-таки легче.
— Это уж не наше дело. А к нам вот поступило ко взысканию просроченное и законно протестованное заемное письмо в сто пятнадцать
рублей, выданное вами вдове, коллежской асессорше Зарницыной, назад тому
девять месяцев, а от вдовы Зарницыной перешедшее уплатою к надворному советнику Чебарову, мы и приглашаем вас посему к отзыву.
Он сел, открыл на коленях у себя небольшой ручной чемодан, очень изящный, с уголками оксидированного серебра. В нем — несессер, в сумке верхней его крышки — дорогой портфель, в портфеле какие-то бумаги, а в одном из его отделений
девять сторублевок, он сунул сторублевки во внутренний карман пиджака, а на их место положил 73
рубля. Все это он делал машинально, не оценивая: нужно или не нужно делать так? Делал и думал...
Это много тебе; ты и весь таких денег не стоишь, совсем не к лицу тебе будет: десять
рублей с костей долой, а двадцать
девять получай“.
— Сегодня, в пять часов пополудни, господин Карамазов занял у меня, по-товарищески, десять
рублей, и я положительно знаю, что у него денег не было, а сегодня же в
девять часов он вошел ко мне, неся в руках на виду пачку сторублевых бумажек, примерно в две или даже в три тысячи
рублей.
Но когда она вспомнила, что при таком обороте дела ей придется платить за меня в течение
девяти лет по шестисот
рублей ассигнациями в год, то испугалась. Высчитавши, что платежи эти составят, в общей сложности, круглую сумму в пять тысяч четыреста
рублей, она гневно щелкнула счетами и даже с негодованием отодвинула их от себя.
— Ну, клади три!.. Ан дерево-то, оно три
рубля… на ме-е-сте! А на станции за него дашь и шесть
рублей… как калач! Вот уж
девять тысяч. А потом дрова… Сколько тут дров-то!
— Тоже! Стану я ерундой заниматься, — заворчал Веткин. — Когда это у меня время, чтобы
рубить? С
девяти утра до шести вечера только и знаешь, что торчишь здесь. Едва успеешь пожрать и водки выпить. Я им, слава Богу, не мальчик дался…
— Высылкой денег; подождите, — остановил Шатов, поспешно выдвинул из стола ящик и вынул из-под бумаг радужный кредитный билет, — вот, возьмите, сто
рублей, которые вы мне выслали; без вас я бы там погиб. Я долго бы не отдал, если бы не ваша матушка: эти сто
рублей подарила она мне
девять месяцев назад на бедность, после моей болезни. Но продолжайте, пожалуйста…
— Кошки. Вот ваша записка: «Двенадцать белых кошек». Ну, так во всем Тамбове только
девять чисто белых оказалось… И то две кошки у просвирни взял, по
рублю залогу оставил.
Если б они знали, что в каждом
рубле, который они дают на хлеб, — содержится на девяносто
девять копеек яда для души!
— Егоров от нас же наживается, по пятаку с
рубля проценты берет… А тут на девять-то гривен жалованья в треть да на две копейки банных не раскутишься…
Лебедев. Тебе в приданое назначается пятнадцать тысяч
рублей серебром. Вот… Смотри, чтоб потом разговоров не было! Постой, молчи! Это только цветки, а будут еще ягодки. Приданого тебе назначено пятнадцать тысяч, но, принимая во внимание, что Николай Алексеевич должен твоей матери
девять тысяч, из твоего приданого делается вычитание… Ну-с, а потом, кроме того…
По целым часам, пока било семь, восемь,
девять, пока за окнами наступала осенняя ночь, черная, как сажа, я осматривал ее старую перчатку, или перо, которым она всегда писала, или ее маленькие ножницы; я ничего не делал и ясно сознавал, что если раньше делал что-нибудь, если пахал, косил,
рубил, то потому только, что этого хотела она.
— Ровно два месяца… У меня так записано. Следует вам, значит, шестьдесят
рублей… Вычесть
девять воскресений… вы ведь не занимались с Колей по воскресеньям, а гуляли только… да три праздника…
— И еще пятьсот; я вам сказал последнюю цену:
девять тысяч
рублей.
Планы мои всегда точны, ясны, убедительны и неопровержимы, и если вы согласны дать мне за вашу свадьбу с моим субъектом
девять тысяч
рублей, то этот план я вам сейчас открою.
Продав Алине и Кишенскому Висленева, он получил за него
девять тысяч
рублей, итого всего имел около одиннадцати тысяч.
Я согласен вам, и собственно вам, а не ему (он указал с улыбкой на Кишенского), уступить еще пятьсот
рублей, то есть я возьму, со всеми хлопотами,
девять тысяч и уже меньше ничего, но зато я предлагаю вам другие выгоды.
Если вы согласны дать мне
девять тысяч
рублей, я вам сейчас же представлю ясные доказательства, что вы через неделю, много через десять дней, можете быть обвенчаны с самым удобнейшим для вас человеком и, вдобавок, приобретете от этого брака хотя не очень большие, но все-таки относительно довольно значительные денежные выгоды, которые во всяком случае далеко с избытком вознаградят вас за то, что вы мне за этого господина заплатите.
— Вы понимаете дело, Тихон Ларионович, и за это я вам сразу пятьсот
рублей сбавляю: угодно вам
девять тысяч пятьсот
рублей?
— Когда наступит время расчета, — продолжал Горданов, — я у вас наличных денег не потребую; а вы, почтенный Тихон Ларионович, дадите мне только записку, что мною у вас куплены такие-то и такие-то бумаги, на сумму
девяти тысяч
рублей, и сделайте меня негласным компанионом по вашей ссудной кассе, на соответственную моему капиталу часть, и затем мы станем работать сообща.
— Дорого!
Девять тысяч пятьсот
рублей за человека с образованием и с самолюбием!
—
Девять тысяч пятьсот
рублей?
— Да; отцы-то ваши за душу платили сто, да полтораста
рублей, а тут
девять тысяч! — заметил Кишенский.
Висленев, подписав этот счет, остолбенел: долгу было
девять тысяч
рублей, в полтора года!
— Как же это мне быть теперь? — в печальном недоумении спросила Александра Михайловна, — девять-десять
рублей заработаешь в месяц, что же это? Разве на такие деньги проживешь с ребенком?
Виктор подписал и, получив деньги, помчался к Пальм-Швейцарской, которой и вручил девяносто
девять тысяч
рублей.
Умирающий убийца рассказал на духу все подробно, до сознания его перед графом Свянторжецким и получения от своей сообщницы десяти тысяч
рублей за уход из Петербурга. Оставшиеся деньги, в количестве
девяти тысяч семисот
рублей, умирающий Никита передал отцу Николаю для употребления на богоугодное дело, но последний при рапорте представил их архиерею.
— Более чем возмутительно! — подтвердила она. — Признаете ли вы теперь за мной право получить от вашего семейства девяносто
девять тысяч
рублей, считая уплаченной ту тысячу
рублей, которую я получила при моем изгнании из вашего дома?