Неточные совпадения
Из слов его я
заметил, что про меня и княжну уж распущены в городе разные дурные слухи: это Грушницкому
даром не пройдет!
Чичиков открыл рот, с тем чтобы
заметить, что Михеева, однако же, давно нет на свете; но Собакевич вошел, как говорится, в самую силу речи, откуда взялась рысь и
дар слова...
— Нет, Василиса Егоровна, — продолжал комендант,
замечая, что слова его подействовали, может быть, в первый раз в его жизни. — Маше здесь оставаться не гоже. Отправим ее в Оренбург к ее крестной матери: там и войска и пушек довольно, и стена каменная. Да и тебе советовал бы с нею туда же отправиться;
даром что ты старуха, а посмотри, что с тобою будет, коли возьмут фортецию приступом.
Не имей я этого,
смею сказать,
дара — давно бы я пропал; затерли бы меня, маленького человека.
Многие запинаются на добром слове, рдея от стыда, и
смело, громко произносят легкомысленное слово, не подозревая, что оно тоже, к несчастью, не пропадает
даром, оставляя длинный след зла, иногда неистребимого.
— Cousin! пойдемте в гостиную: я не сумею ничего отвечать на этот прекрасный монолог… Жаль, что он пропадет
даром! — чуть-чуть насмешливо
заметила она.
Райский
заметил, что бабушка, наделяя щедро Марфеньку замечаниями и предостережениями на каждом шагу, обходила Веру с какой-то осторожностью, не то щадила ее, не то не надеялась, что эти семена не пропадут
даром.
Ровно восемь веков назад как мы взяли от него то, что ты с негодованием отверг, тот последний
дар, который он предлагал тебе, показав тебе все царства земные: мы взяли от него Рим и
меч кесаря и объявили лишь себя царями земными, царями едиными, хотя и доныне не успели еще привести наше дело к полному окончанию.
— «Сущая правда, —
заметил Адриан, — однако ж, если живому не на что купить сапог, то, не прогневайся, ходит он и босой; а нищий мертвец и
даром берет себе гроб».
— Вы честолюбивы, —
заметил я, — вы хотите прожить не
даром, след за собой оставить…
— Пустая форма!
Даром помешали человеку спать, —
заметил Миллер.
Маленьких детей
поместить с умирающими стариками и старухами, и заставить их дышать воздухом смерти, и поручить ищущим покоя старикам — уход за детьми
даром…
— Крупчатка пшеничку
мелет, — это особь статья, — а вы травите
дар божий на проклятое винище…
— Хе! Денег что, должно быть,
даром переплатили, а мы-то им здесь верим, — язвительно
заметил черномазый.
«Мне пора приняться за дело, то есть за уроки, —
заметил старик, — а то я здесь только
даром время теряю».
— Что это, головы-то не вынесть? Ну, об этом еще подумаем завтра. Зачем голове
даром пропадать? А теперь… куда бы это
поместить Лизавету Егоровну? Помада! Ты здесь весь двор знаешь?
— Чти родителей, потому что без них вашему брату деваться некуда,
даром что ты востер. Вот из ученья выйдешь — кто тебе на прожиток даст? Жениться захочешь — кто невесту припасет? — всё родители! — Так ты и утром и вечером за них бога
моли: спаси,
мол, господи, папыньку, мамыньку, сродственников! Всех, сударь, чти!
Наступай!» Она было не того…
даром, что мой лебедь гусарской шапки дороже, а она и на лебедя не глядит, а все норовит за гусаром; да только старый цыган, спасибо, это
заметил, да как на нее топнет…
— Ха-ха! ведь и меня наделили! Как же! заполучил-таки тысячки две чернозёмцу! Вот так потеха была! Хотите? — говорят. Ну, как,
мол, не хотеть: с моим, говорю, удовольствием! А! какова потеха! Да, батенька, только у нас такие дела могут
даром проходить!Да-с, только у нас-с. Общественного мнения нет, печать безмолвствует — валяй по всем по трем! Ха-ха!
— Напротив, тут-то и будет. Если б ты влюбился, ты не мог бы притворяться, она сейчас бы
заметила и пошла бы играть с вами с обоими в дураки. А теперь… да ты мне взбеси только Суркова: уж я знаю его, как свои пять пальцев. Он, как увидит, что ему не везет, не станет тратить деньги
даром, а мне это только и нужно… Слушай, Александр, это очень важно для меня: если ты это сделаешь — помнишь две вазы, что понравились тебе на заводе? они — твои: только пьедестал ты сам купи.
— Да, так-таки и говорит и торопит. Я ведь строга,
даром что смотрю такой доброй. Я уж бранила ее: «То ждешь,
мол, его до пяти часов, не обедаешь, то вовсе не хочешь подождать — бестолковая! нехорошо! Александр Федорыч старый наш знакомый, любит нас, и дяденька его Петр Иваныч много нам расположения своего показал… нехорошо так небрежничать! он, пожалуй, рассердится да не станет ходить…»
— Крестили Федором Федоровичем; доселе природную родительницу нашу имеем в здешних краях-с, старушку божию, к земле растет, за нас ежедневно день и нощь бога
молит, чтобы таким образом своего старушечьего времени
даром на печи не терять.
(Прим. автора.)] которые год-другой заплатят деньги, а там и платить перестанут, да и останутся
даром жить на их землях, как настоящие хозяева, а там и согнать их не
смеешь и надо с ними судиться; за такими речами (сбывшимися с поразительной точностью) последует обязательное предложение избавить добрых башкирцев от некоторой части обременяющих их земель… и за самую ничтожную сумму покупаются целые области, и заключают договор судебным порядком, в котором, разумеется, нет и быть не может количества земли: ибо кто же ее мерил?
Тем из читателей наших, которым не удалось постоянно жить в деревне и видеть своими глазами, как наши низовые крестьяне угощают друг друга, без сомнения покажется невероятным огромное количество браги и съестных припасов, которые может
поместить в себе желудок русского человека, когда он знает, что пьет и ест
даром.
Выходило всегда как-то, что он поспевал всюду,
даром что едва передвигал своими котами; ни одно дело не обходилось без Герасима; хотя сам он никогда не участвовал на мирских сходках, но все почему-то являлись к нему за советом, как словно никто не
смел помимо него подать голоса.
Так, попросту, сказать ему: «Не хочу,
мол, у тебя оставаться!» — духу не хватает: осерчает добре,
даром что сам гнал от себя.
Что вижу я? Латинские стихи!
Стократ священ союз
меча и лиры,
Единый лавр их дружно обвивает.
Родился я под небом полунощным,
Но мне знаком латинской музы голос,
И я люблю парнасские цветы.
Я верую в пророчества пиитов.
Нет, не вотще в их пламенной груди
Кипит восторг: благословится подвиг,
Его ж они прославили заране!
Приближься, друг. В мое воспоминанье
Прими сей
дар.
Он схватил меня за руку, бросил мазик на бильярд и потащил меня в комнатку. Там стоял уж другой поднос с чаем и вазочка с вареньем клубничным, а вместо чашек стаканы. Это он каждого приходящего к нему заставлял спрашивать порцию чаю в угоду буфету — не
даром хожу,
мол!
Бакин. Вот охота людям
даром терять красноречие, проповедовать Мигаеву об честности! Уж это очень наивно. Честность он давно считает предрассудком, и для него разницы между честным и бесчестным поступком не существует, пока его не побили. А вот плюхи две-три влетит, тогда он задумается: должно быть,
мол, я какую-нибудь мерзость сделал, коли меня бьют.
— Если вы хотите возвратить мне часы, — пояснил я ему… я не
смел его «тыкать»,
даром, что он был простой солдат… — то я вам с удовольствием заплачу… вот этот рубль. Больше они, я полагаю, не стоят.
— Да и Матрена Марковна сказала-с, что довольно,
мол, на что такую пропасть всегда с собой забираете. Только трется
даром.
— Мне кажется только, —
заметила супруга, — Фекла стала что-то не радеть за ними… ты бы хоть разочек постращал ее, Никита Федорыч…
даром что ей шестьдесят лет, такая-то мерзавка, право…
— Да я с тобой и разговаривать-то не стану, слова
даром терять, — равнодушно
заметил Мишка, отвертываясь от Сосунова. — Тоже, повадился человек, незнамо зачем… Вот выдет генерал, так он те пропишет два неполных. Ничего, што чиновник…
— Не
смею верить, но, говорят, предсказание сбылось. Он имеет
дар, Василий Михайлович… Вы изволили улыбнуться на мой простодушный рассказ. Знаю, что вы далеко упредили меня в просвещении; но я верю ему: он не шарлатан. Сам Пушкин упоминает о чем-то подобном в своих сочинениях.
Ну уж, разумеется, из какого окна услыхал это пение — туда глазом и
мечешь — и никогда не
даром.
— Зачем сорить напрасно
дар Божий? — сурово
заметил ему брат Павлин.
Пошлите ее в
дар Иоанну и
смело требуйте его милости!..»
Нужно
заметить, что Танкред не приносил ему ни малейшей пользы, только
даром хлеб ел; кроме того, старый гусар погубил на нем всю свою бывалую ремонтерскую славу, заплатив баснословную цену за негодного дармоеда, который выезжал разве только на своей красоте… Все-таки теперь был он в восторге, что его Танкред не уронил своего достоинства, спешил еще одного наездника и тем стяжал себе новые, бестолковые лавры.
— Ну-тка ты, плакса, не хочешь ли попробовать? Тебе же так хотелось ехать, — сказала храбрая наездница,
заметив меня, и, поддразнивая, кивнула на Танкреда — собственно для того, чтоб не уходить ни с чем, коли уж
даром пришлось встать с коня, и не оставить меня без колючего словца, коли уж я сам оплошал, на глаза подвернулся.
Старшой. Да как же ты
смеешь с пустыми руками ко мне ворочаться? Да еще краюшку какую-то вонючую принес; что ты надо мной смеяться вздумал? А? Что ты в аду
даром хлеб есть хочешь? Другие стараются, хлопочут. Вот ведь они (показывает на чертенят), кто 10000, кто 20000, кто вон 200000 доставил. Из монахов — и то 112 привел. А ты с пустыми руками пришел да еще какую-то краюшку принес. Да мне басни рассказываешь! Болтаешься ты, не работаешь. Вот они у тебя и отбились от рук. Погоди ж, брат, я тебя выучу.
— За себя нимало не опасаюсь я, — молвила спокойно Манефа. — Мало ль кто ко мне наезжает в обитель — всему начальству известно, что у меня всегда большой съезд живет. Имею отвод, по торговому,
мол, делу приезжают. Не
даром же плачу гильдию. И бумаги такие есть у меня, доверенности от купцов разных городов… Коснулись бы тебя — ответ у нас готов: приезжал, дескать, из Москвы от Мартыновых по торговле красным товаром. И документы показала бы.
Услышав такое, Марк Иванович вспылил, но,
заметив, что действует с больным человеком, великодушно перестал обижаться, а, напротив, попробовал его пристыдить, но осекся и тут; ибо Семен Иванович сразу
заметил, что шутить с собой не позволит,
даром что Марк Иванович стихи сочинил.
Или нужно было признать Радищева человеком даровитым и просвещенным, и тогда можно от него требовать того, чего требует Пушкин; или видеть в нем до конца слабоумного представителя полупросвещения, и тогда совершенно [неуместно
замечать, что лучше бы ему вместо «брани указать на благо, которое верховная власть может сделать, представить правительству и умным помещикам способы к постепенному улучшению состояния крестьян, потолковать о правилах, коими должен руководствоваться законодатель, дабы, с одной стороны, сословие писателей не было притеснено, и мысль, священный
дар божий, не была рабой и жертвой бессмысленной и своенравной управы, а с другой — чтоб писатель не употреблял сего божественного орудия к достижению цели низкой или преступной»].
Не
даром вы приснились мне
В бою с обритыми главами,
С окровавленными
мечами,
Во рвах, на башне, на стене.
Павла о спасении благодатию, а не делами и заслугами [Также и в повседневных молитвах, вечерних и утренних, мы молимся такими словами: «и раки, Спасе, спаси мя по благодати,
молю Тя: аще бо от дел спасеши мя, несть се благодать и
дар, но долг паче… но или хощу, спаси мя, или не хощу, Христе Спасе мой, предвари скоро, скоро погибох» (
мол. утр.).
Но на мне грешнем удиви милость Твою» (
мол. веч.).], причем последними уставовляется лишь степень и образ личного участия в благодатном
даре спасения.
Это начало [Каббала, комментируя тексты: «В начале (берешит) сотворил Бог»,
замечает: «берешит означает хокма (премудрость, вторая из трех высших сефир), это значит, что мир существует чрез высшую и непроницаемую тайну хокмы», т. е. Софии (Sepher ha Sohar, trad, de Jean de Pauly, l, 3 b).], приемлющее в себя Слово, а в Нем и с Ним
дары триипостасного Божества, является вместе с тем основой, в которой зачинается творение, оно и является, по Платону, «вечным образцом» творения.
Володя хотел, было, идти жаловаться к старшему офицеру, но тотчас же оставил эту мысль. К чему поднимать историю и жаловаться? Он еще с корпуса имел отвращение к «фискальству» и всяким жалобам. Нет, он лучше в кают-компании при всех выскажет Первушину всю гнусность его поведения. Этак будет лучше; пусть он знает, что
даром ему пакости не пройдут. Ему теперь нельзя будет прибегать к уловкам и
заметать хвостом свои фокусы.
— А ты как думал? Ты думал, он дурак, зверь-то? Нет, он умней человека,
даром, что свинья называется. Он все знает. Хоть то в пример возьми: человек по следу пройдет, не
заметит, а свинья как наткнется на твой след, так сейчас отдует и прочь; значит, ум в ней есть, что ты свою вонь не чувствуешь, а она слышит… Она свинья, а все она не хуже тебя: такая же тварь божия. Эх-ма! Глуп человек, глуп, глуп человек!»
Англичан вы бы не
смели провести в эту комнату, тех самых англичан, которые
даром слушали этого господина, то есть украли у него каждый по нескольку сантимов, которые должны были дать ему.