Неточные совпадения
— Отчего же непременно в лиловом? — улыбаясь спросила Анна. — Ну, дети, идите, идите. Слышите ли? Мис
Гуль зовет чай пить, —
сказала она, отрывая от себя детей и отправляя их в столовую.
— Не знаю, —
сказала она. — Она не велела учиться, а велела итти гулять с мисс
Гуль к бабушке.
— А она — умная! Она смеется, —
сказал Самгин и остатком неомраченного сознания понял, что он, скандально пьянея, говорит глупости. Откинувшись на спинку стула, он закрыл глаза, сжал зубы и минуту, две слушал грохот барабана,
гул контрабаса, веселые вопли скрипок. А когда он поднял веки — Брагина уже не было, пред ним стоял официант, предлагая холодную содовую воду, спрашивая дружеским тоном...
Она
сказала им несколько милостивых слов, на которые толпа ответила каким-то особенно преданно — радостным
гулом.
— Вот оно когда пошло настоящее! —
сказал Калугин. — Этого звука ружейного я слышать не могу хладнокровно, как-то знаешь, за душу берет. Вон и «ура», — прибавил он, прислушиваясь к дальнему протяжному
гулу сотен голосов: «а-а-а-а-а-а-а-а!» — доносившихся до него с бастиона.
В тишине вечера я начал различать звук, неопределенный, как бормотание; звук с припевом, с
гулом труб, и я вдруг понял, что это музыка. Лишь я открыл рот
сказать о догадке, как послышались далекие выстрелы, на что все тотчас обратили внимание.
"Зачем я это ей
сказал?" — думал на следующее утро Литвинов, сидя у себя в комнате, перед окном. Он с досадой пожал плечами: он именно для того и
сказал это Татьяне, чтоб отрезать себе всякое отступление. На окне лежала записка от Ирины; она звала его к себе к двенадцати часам. Слова Потугина беспрестанно приходили ему на память; они проносились зловещим, хотя слабым, как бы подземным
гулом; он сердился и никак не мог отделаться от них. Кто-то постучался в дверь.
— Вот и к обедне ударили, —
сказал Игнат, вслушиваясь в
гул меди… — Ты колокола по голосу знаешь?
Дом-то у нас старый княжеский, комнат сорок — пусто таково;
скажешь слово, так даже
гул идет; вот он и бродит один по комнатам-то.
Указав в окно, на крышу фабрики, где фыркала паром тонкая трубка и откуда притекал ворчливый
гул работы, он
сказал внушительно, стараясь говорить мягко...
Так вот судьба твоих сынов,
О Рим, о громкая держава!
Певец любви, певец богов,
Скажи мне: что такое слава?
Могильный
гул, хвалебный глас,
Из рода в роды звук бегущий
Или под сенью дымной кущи
Цыгана дикого рассказ?
Об игре ее на арфе отменного
сказать нечего: вошли в грот: она села и какой-то экосез заиграла. Тогда не было еще таких воспалительных романсов, как «мой тигренок», или «затигри меня до смерти», — а экосезки-с, все простые экосезки, под которые можно только одни па танцевать, а тогда, бывало, ни весть что под это готов сделать. Так и в настоящий раз, — сначала экосез, а потом «
гули, да люли пошли ходули, — эшти, да молдаванешти», — кок да и дело в мешок… И благополучным образом назад оба переплыли.
—
Скажите! — проговорил глубоко пораженный Аким Петрович. Маленький
гул удивления прошел по всей толпе.
— Клянусь тебе Богом, Гуль-Гуль, я никому не
скажу твоей тайны! — уверила я и для большей убедительности перекрестилась, глядя на небо.
— Где Гуль-Гуль? Где Гуль-Гуль? — повторяла я тоскливо, обводя глазами комнату. — Пусти меня, Лейла-Фатьма, мне некогда, —
сказала я по-лезгински, с трудом отрывая ее руки, вцепившиеся в мое платье.
—
Скажи мне твою тайну, голубушка Гуль-Гуль! — взмолилась я снова.
А он встретил Гуль-Гуль у источника… похвалил очи Гуль-Гуль, похвалил косы,
сказал, что не видывал еще такой красавицы ни у урусов, ни у грузин, ни в других аулах.
— О-о! — произнесла в гневном возбуждении моя молоденькая тетка, — так нельзя! Так нельзя! Что она безумная, что ли, старая княгиня? Мучить так хорошенькую джаным! О-о! Стыд ей, старой княгине, стыд! Погоди, придет на днях к Гуль-Гуль повелитель, все расскажет Кериму Гуль-Гуль, и освободит Керим Нину из замка. «Иди на свободу из замка, Нина, —
скажет он, — иди, куда хочешь».
— Нет, нет, не так! — воскликнула Гуль-Гуль. — Гуль-Гуль не христианка и не признает такой клятвы, ты
скажи лучше так, Нина-джаным, звездочка моя, краса уруских селений,
скажи так: «Пусть бездна, над которой мы стоим, поглотит меня, если я выдам Гуль-Гуль».
Ничего ему не
сказал и Теркин. Оба сидели на мшистом пне и прислушивались к быстро поднявшемуся шелесту от ветерка. Ярко-зеленая прогалина начала темнеть от набегавших тучек. Ближние осины, березы за просекой и большие рябины за стеной елей заговорили наперебой шелковистыми волнами разных звуков. Потом поднялся и все крепчал
гул еловых ветвей, вбирал в себя шелест листвы и расходился по лесу, вроде негромкого прибоя волн.
«Нет, она не барское дитя», —
сказал он себе тогда же, и с этой самой минуты у них пошел разговор все живее и живее, и она ему рассказала под
гул голосов, что муж ее уехал на следствие, по поручению прокурора, по какому-то важному убийству, что она всего два года как кончила курс и замужем второй год, что отец и мать ее — по старой вере, отец перешел в единоверие только недавно, а прежде был в «бегло-поповской» секте.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем
гуле из-за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи — это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто-то проехал со свитой на белой лошади и что-то
сказал, проезжая.
Но едва лишь пресвитер
сказал это, послышался
гул голосов, и все люди бросились на террасу и закричали...