Красивая, высокая, статная, с почти совершенно развившимся станом, с роскошными темнокаштановыми волосами, с большими глазами и правильными, хотя несколько
грубыми чертами лица, она являлась представительницей той чистой животной женской красоты, которая способна натолкнуть мужчину на преступление, отняв у него разум и волю. Учена она была, по тому времени, хорошо. Отставной дьячок, по прозвищу Кудиныч, обучал ее грамоте и Закону Божию с восьмилетнего возраста.
Неточные совпадения
Засматривая в особенные
лица цветов, в путаницу стеблей, она различала там почти человеческие намеки — позы, усилия, движения,
черты и взгляды; ее не удивила бы теперь процессия полевых мышей, бал сусликов или
грубое веселье ежа, пугающего спящего гнома своим фуканьем.
— Сделайте молящуюся фигуру! — сморщившись, говорил Кирилов, так что и нос ушел у него в бороду, и все
лицо казалось щеткой. — Долой этот бархат, шелк! поставьте ее на колени, просто на камне, набросьте ей на плечи
грубую мантию, сложите руки на груди… Вот здесь, здесь, — он пальцем
чертил около щек, — меньше свету, долой это мясо, смягчите глаза, накройте немного веки… и тогда сами станете на колени и будете молиться…
Досифея была такая же высокая и красивая женщина, как сама Марья Степановна, только
черты ее правильного
лица носили более
грубый отпечаток, как у всех глухонемых.
Да что это? у меня и цвет
лица какой-то желтый, да
черты грубее, да и комната какая бедная!
Звонарь был несколько старше; широкая ряса висела складками на тощем теле,
черты лица были
грубее и резче.
— Катрин, разве ты не видишь: Егор Егорыч Марфин! — сказал с ударением губернский предводитель проходившей в это время мимо них довольно еще молодой девице в розовом креповом, отделанном валянсье-кружевами платье, в брильянтовом ожерелье на груди и с брильянтовой диадемой на голове; но при всем этом богатстве и изяществе туалета девица сия была как-то очень аляповата;
черты лица имела
грубые, с весьма заметными следами пробивающихся усов на верхней губе, и при этом еще белилась и румянилась: природный цвет
лица ее, вероятно, был очень черен!
Малюта начал ходить по избе взад и вперед. Когда остановился он перед Максимом, ласковое выражение, к которому он приневолил
черты свои, совершенно исчезло.
Грубое лицо его являло одну непреклонную волю.
Черты ее
лица могли показаться слишком мужественными и почти
грубыми, ежели бы не этот большой стройный рост и могучая грудь и плечи и, главное, ежели бы не это строгое и вместе нежное выражение длинных черных глаз, окруженных темною тенью под черными бровями, и ласковое выражение рта и улыбки.
Казалось даже, он с каким-то лихорадочным нетерпением ждал минуты, когда станет перед отцом
лицом к
лицу; цыганское
лицо его, дышащее
грубой энергией, выражало досаду тогда лишь, когда встречалось с
лицом Василия, в
чертах которого все еще проступала время от времени какая-то неловкость.
Лучше других оттенков жизни удается живописи изображать судорожные искажения
лица при разрушительно-сильных аффектах, напр., выражение гнева, ужаса, свирепости, буйного разгула, физической боли или нравственного страдания, переходящего в физическое страдание; потому что в этих случаях с
чертами лица происходят резкие изменения, которые достаточно могут быть изображены довольно
грубыми взмахами кисти, и мелочная неверность или неудовлетворительность подробностей исчезает среди крупных штрихов: самый
грубый намек здесь понятен для зрителя.
Толпа отхлынула от порога к середине избы… Староста стоял рядом со мною, и я теперь не сводил с него глаз. Это был мужик средних лет, рослый, смуглый, с
грубыми, но приятными
чертами лица и глубокими черными глазами. В них виднелась решительность и как будто забота.
Кистер лег уже спать, когда Лучков вошел к нему в комнату.
Лицо бретёра никогда не выражало одного чувства; так и теперь: притворное равнодушие,
грубая радость, сознание своего превосходства… множество различных чувств разыгрывалось в его
чертах.
Черная тень, спускаясь от сухого подбородка прямо на середину груди, скользила по ней угловатою, глубокою извилиной и выказывала еще резче ее худобу и впадины; но, несмотря на некоторую резкость, придаваемую
чертам этого человека его чрезмерною худобою и
грубыми пятнами света и тени,
лицо его сохраняло выражение самое кроткое и тихое; даже запекшиеся, побелевшие губы дышали тем невыразимым добродушием, которое как бы просвечивалось во всей его наружности.
Молодой пастух подполз шага на два к старику и, подперев голову кулаками, устремил на него неподвижный взгляд. Младенческое выражение страха и любопытства засветилось в его темных глазах и, как казалось в сумерках, растянуло и сплющило крупные
черты его молодого,
грубого лица. Он напряженно слушал.
Старее ее двадцатью годами, с
чертами лица, выражающими благородство, но
грубыми, напитанный суровою жизнью лагерей и войны и потому в обращении даже с женщинами не оставлявший солдатских привычек и выражений, властолюбивый, вспыльчивый даже до безрассудства — таков был искатель руки нашей героини, любивший ее истинно, но сердцем ее не избранный.
Эта «Дашутка-звереныш», это «чертово отродье», эта «проклятая» стояла перед ней в образе красивой, здоровой, а, главное, более чем приличной, скромной девушки. Несколько резкие
черты лица скрадывались прекрасным, чистым, девственным взглядом темносиних глаз, во всей фигуре была разлита та манящая к неге женственность, далеко не говорящая о
грубом нраве и сатанинской злобе, которыми прославили Дарью Николаевну Иванову.
Только теперь может Антон рассмотреть его наружность, мощно изваянную,
черты его
лица, резкие,
грубые, но и вместе выражающие величие и благородство души.
Болезненный, бесчувственный телом и бешенным нравом, с
грубыми чертами вытянутого
лица и неопределенною улыбкою, с недоумевающими глазами под приподнятыми бровями,
лицом, изрытым оспою, Петр Федорович не скрывал своей радости при победах пруссаков над русскими — в то время происходила война, известная в истории под именем «семилетней».
В 1745 году, когда Петру Федоровичу было семнадцать лет, его женили, и он проявил свой нрав как человек уже самостоятельный. Болезненный, бесчувственный телом и бешеный нравом, с
грубыми чертами вытянутого
лица, с неопределенною улыбкою, с недоумевающими глазами под приподнятыми бровями, «ужасно дурной» после оспы, по словам его жены, Петр Федорович не скрывал радости при победе пруссаков над русскими.