Неточные совпадения
С одной стороны, человек есть
существо падшее и
греховное, не способное собственными силами подняться, свобода его ослаблена и искажена.
Да, если в наш век есть еще подвижники строго последовательные, всем
существом своим отдавшиеся идее (какова бы она ни была), неумолимые к себе, «не вкушающие идоло-жертвенного мяса» и отвергшиеся всецело от
греховного мира, то именно такой подвижник находился за крепкою дверью одной из одиночек подследственного отделения.
Это ее свойство по
существу также не связано с теперешним
греховным состоянием человечества, ибо и в райском своем состоянии человечество имело ту же основу бытия в творческой свободе своей (благодаря чему и явилась возможность грехопадения).
Те, кто понимают женщину как чувственность
греховную, погрешают в том, что болезненную порчу чувственности они принимают за ее
существо.
С одной стороны, христианство как будто унижало человека, признавало его
существом греховным и падшим, призванным к смирению и послушанию.
Человека лишали свободы, как
существо, одержимое
греховными инстинктами.
Человек знает, что он
существо падшее и
греховное, и он знает это с особенной силой, когда сознает себя Божьим творением и Божьей идеей.
Человек есть не только
существо греховное и искупающее свой грех, не только
существо разумное, не только
существо эволюционирующее, не только
существо социальное, не только
существо больное от конфликта сознания с бессознательным, но человек есть прежде всего
существо творческое.
Человек есть
существо падшее и
греховное, раздвоенное и жаждущее исцеления и спасения, и человек есть
существо творческое, призванное к продолжению миротворения и получившее для этого дары свыше.
В мире
греховном личность частью своего
существа обречена жить в социальной обыденности, в которой она не только насилуется, но и охраняется законом и правом.
Антропология христианская учит о том, что человек есть
существо, сотворенное Богом и носящее в себе образ и подобие Божье, что человек есть
существо свободное и в своей свободе отпавшее от Бога, и что, как
существо падшее и
греховное, он получает от Бога благодать, возрождающую и спасающую.
Греховный человек есть вообще
существо дисгармоническое, но степень этой дисгармонии и характер ее может быть разным.
Христианская метафизика в чистом своем виде признает мир не злым по
существу, а падшим,
греховным.
В крайних формах восточной аскезы, для которой человек и мир есть сплошной грех, в кальвинизме с его пафосом могущества и славы Божьей и унижения человека как
существа безнадежно
греховного, даже в бартианстве (Бог — все, человек — ничто) мы видим незаметный переход дуализма (трансцендентная бездна между человеком и Богом) в монизм, в пантеизм, основанный не на обоготворении человека и мира, а на унижении человека и мира.
Гносеологическое сознание манит человека аполлонизмом и классицизмом в творчестве, совершенной чеканкой в творческом акте, но по
существу лишь подчиняет
греховную природу закону.
Любовь христианская преодолевает
греховное распадение всех
существ мира, всех частей мира в нездешнем соединении всех.
Если уж признать революцию
существом, персонифицируя ее, то нужно признать ее грешным земным
существом, порожденным
греховным прошлым человечества.