Неточные совпадения
И когда придет час меры в злодействах тому человеку, подыми меня, Боже, из того провала на коне на самую высокую
гору, и пусть придет он ко мне, и брошу я его с той
горы в самый глубокий провал, и все
мертвецы, его деды и прадеды, где бы ни жили при жизни, чтобы все потянулись от разных сторон земли грызть его за те муки, что он наносил им, и вечно бы его грызли, и повеселился бы я, глядя на его муки!
Тот весь
горит… другой
Бледнее, чем
мертвец в могиле.
Здесь на фортепиано
горела без всякой нужды другая свеча и рядом с нею ночная лампочка, а на диване лежало что-то большое, престранное-странное, как будто
мертвец, закрытый белой простынею.
Я взглянул на бедную женщину, которая одна была как
мертвец среди всей этой радостной жизни: на ресницах ее неподвижно остановились две крупные слезы, вытравленные острою болью из сердца. В моей власти было оживить и осчастливить это бедное, замиравшее сердце, и я только не знал, как приступить к тому, как сделать первый шаг. Я мучился. Сто раз порывался я подойти к ней, и каждый раз какое-то невозбранное чувство приковывало меня на месте, и каждый раз как огонь
горело лицо мое.
— Ну, не выручим, умрет, — отвечал я ей так же тихо. — Для всех нас, конечно, это большое
горе, но нельзя же так убиваться: ведь вы эти дни на
мертвеца стали похожи.
Разговор стал сбиваться и путаться: кто-то заговорил, что на Волхове на реке всякую ночь гроб плывет, а
мертвец ревет, вокруг свечи
горят и ладан пышет, а покойник в вечный колокол бьет и на Ивана царя грозится.
Охваченный всеми этими ощущениями от сцены, оркестра, залы, я нет-нет да и вспоминаю, что ведь злосчастная война не кончена, прошло каких-нибудь два-три месяца со взятия Севастополя, что там десятки тысяч
мертвецов гниют в общих ямах и тысячи раненых томятся в госпиталях. А кругом ни малейшего признака национального
горя и траура! Все разряжено, все ликует, упивается сладкозвучным пением, болтает, охорашивается, глазеет и грызет конфеты.
Он казался необыкновенно высок; грудь его колебалась, незрящие очи
горели, как в то время, когда он рассказывал свои видения в Долине
мертвецов.
Двухколесная тележка шумела по битой дороге; долго
горело зарево пожаров; месяц глядел в открытые очи
мертвеца; и раздавался в отдалении похоронный напев Ильзы.
Как электрический удар, слово «Новик» поразило Кропотова: он вздрогнул и начал озираться кругом, как бы спрашивая собеседников: «Не читаете ли чего преступного в глазах моих?» Во весь следующий разговор он беспрестанно изменялся в лице: то
горел весь в огне, то был бледен, как
мертвец. Друзья его, причитая его неспокойное состояние к болезни, из чувства сострадания не обращали на перемену в нем большого внимания.