Неточные совпадения
— Не попа-ал! — взвыл он плачевным волчьим воем, барахтаясь в реке. Его красная рубаха вздулась на спине уродливым пузырем, судорожно мелькала над водою деревяшка с высветленным железным кольцом на конце ее, он фыркал, болтал
головою, с волос
головы и бороды
разлетались стеклянные брызги, он хватался одной рукой за корму лодки, а кулаком другой отчаянно колотил по борту и вопил, стонал...
Гордей Карпыч окончательно сбит с толку и обессилен; сознание всего окружающего решительно мутится в его
голове; он никак не может отыскать своих мыслей, которые никогда и не были крепко связаны между собой, а теперь уж совсем
разлетелись в разные стороны.
Тит понимал, что все его расчеты и соображения
разлетелись прахом и что он так и останется лишним человеком. Опустив
голову, старик грустно умолк, и по его сморщенному лицу скатилась непрошенная старческая слезинка. Ушиб его солдат одним словом, точно камнем придавил.
Все произошло быстро, как один миг. Сашкина скрипка высоко поднялась, быстро мелькнула в воздухе, и — трах! — высокий человек в папахе качнулся от звонкого удара по виску. Скрипка
разлетелась в куски. В руках у Сашки остался только гриф, который он победоносно подымал над
головами толпы.
Фельдшер уже начинает говорить грубости. У него вырываются слова вроде: ерунда, глупость, чушь, чепуха. В разговоре он откидывает назад
голову, отчего волосы
разлетаются в стороны, и то и дело тычет резко и прямо перед собою вытянутой рукой. Учитель же говорит жалобно, дрожащим обиженным голоском, и ребром ладони, робко выставленной из-под мышки, точно рубит воздух на одном месте.
Слон опять вытягивает хобот и дует в самое лицо девочки теплым сильным дыханием, отчего легкие волосы на
голове девочки
разлетаются во все стороны.
Какое-то тягостное ощущение прошло по всему лицу Васи; он тер себе лоб и схватился за
голову, словно боясь, что она
разлетится.
И от тех громóв, от той молнии вся живая тварь в ужасе встрепенулась:
разлетелись поднебесные птицы, попрятались в пещеры дубравные звери, один человек поднял к небу разумную
голову и на речь отца громóвую отвечал вещим словом, речью крылатою…
В ту же минуту деревянная балюстрада рухнула и
разлетелась на тысячу мелких кусков под мощной рукой. Царственная десница высоко взмахнула тяжелым скипетром над моей
головой…
От другого довода твои аргументы
разлетятся в пух, как рассыпались они в
голове моей, когда дала ей работу совесть.
— Да, ты Франсуаза! сестра! — проговорил он. И вдруг рыдания, тяжелые рыдания мужчины, похожие на икоту пьяницы, поднялись в его горле. Он отпустил ее
голову, ударил по столу так, что стаканы опрокинулись и
разлетелись вдребезги, и закричал диким голосом.