Неточные совпадения
Государственная дума торжественно зачеркнула все свои разногласия с правительством, патриотически манифестируют студенты, из провинций на имя царя летят сотни телеграмм, в них говорится
о готовности к битве и уверенности в
победе, газетами сообщаются факты «свирепости тевтонов», литераторы в прозе и в стихах угрожают немцам гибелью и всюду хвалебно
говорят о героизме донского казака Козьмы Крючкова, который изрубил шашкой и пронзил пикой одиннадцать немецких кавалеристов.
О победах этого генерала от артиллерии мы мало слышали; [Аракчеев был жалкий трус, об этом
говорит граф Толь в своих «Записках» и статс-секретарь Марченко в небольшом рассказе
о 14 декабря, помещенном в «Полярной звезде».
Приехал становой с уездным врачом, и Антося потрошили. По вскрытии оказалось, что Антось страшно избит и умер от перелома ребер…
Говорили, что парубки, недовольные его успехами на вечерницах и его
победами, застигли его ночью где-то под тыном и «били дрючками». Но ни сам Антось и никто в деревне ни единым словом не обмолвился
о предполагаемых виновниках.
…
Победы наши, кажется, не так славны, как об этом пишут. [Речь идет
о военных действиях в Молдавии и Валахии.] Об этом будем
говорить при свидании.
Было странно и неловко слушать, что они сами
о себе
говорят столь бесстыдно. Я знал, как
говорят о женщинах матросы, солдаты, землекопы, я видел, что мужчины всегда хвастаются друг перед другом своей ловкостью в обманах женщин, выносливостью в сношениях с ними; я чувствовал, что они относятся к «бабам» враждебно, но почти всегда за рассказами мужчин
о своих
победах, вместе с хвастовством, звучало что-то, позволявшее мне думать, что в этих рассказах хвастовства и выдумки больше, чем правды.
О ведьмах не
говорят уже и в самом Киеве; злые духи остались в одних операх, а романтические разбойники, по милости классических капитан-исправников, вовсе перевелись на святой Руси; и бедный путешественник, мечтавший насладиться всеми ужасами ночного нападения, приехав домой, со вздохом разряжает свои пистолеты и разве иногда может похвастаться мужественным своим нападением на станционного смотрителя, который, бог знает почему, не давал ему до самой полуночи лошадей, или
победою над упрямым извозчиком, у которого, верно, было что-нибудь на уме, потому что он ехал шагом по тяжелой песчаной дороге и, подъезжая к одному оврагу, насвистывал песню.
— Он не верит в свою
победу, убежден, что,
говоря ему — «ты прав!» — она лгала, чтобы утешить его. Его жена думает так же, оба они любовно чтят память
о ней, и эта тяжелая история гибели хорошего человека, возбуждая их силы желанием отомстить за него, придает их совместной работе неутомимость и особенный, широкий, красивый характер.
Я буду мужа любить, Тиша, голубчик мой, ни на кого тебя не променяю!» Но усилие уже выше ее возможности; через минуту она чувствует, что ей не отделаться от возникшей любви: «Разве я хочу
о нем думать, —
говорит она, — да что делать, коли из головы нейдет?» В этих простых словах очень ясно выражается, как сила естественных стремлений неприметно для самой Катерины одерживает в ней
победу над всеми внешними требованиями, предрассудками и искусственными комбинациями, в которых запутана жизнь ее.
Скажите, для чего эти беспрестанные угрозы? этот невыносимый, повелительный тон? эта уверенность, с которой вы
говорите о будущих
победах ваших?
Чацкий рвется к «свободной жизни», «к занятиям» наукой и искусством и требует «службы делу, а не лицам» и т.д. На чьей стороне
победа? Комедия дает Чацкому только «мильон терзаний » и оставляет, по-видимому, в том же положении Фамусова и его братию, в каком они были, ничего не
говоря о последствиях борьбы.
— Oh, sans doutе [
О, без сомнения (фр.).], вы будете иметь une victoire, одна
победа, —
говорил Антонио, быстро вертя между пальцев левой рукой палку и блестя из-под черных усов белыми, ровными, крупными зубами.
— Изо всех щелей их старого дома смотрят жёсткие глаза нищеты, торжествуя
победу над этим семейством. В доме, кажется, нет ни копейки денег и никаких запасов; к обеду посылали в деревню за яйцами. Обед без мяса, и поэтому старик Бенковский
говорит о вегетарианстве и
о возможности морального перерождения людей на этой почве. У них пахнет разложением, и все они злые — от голода, должно быть. Я ездила к ним с предложением продать мне клок земли, врезавшийся в мои владения.
Однако рядом с этим мы все время чувствуем, что эти пластические образы героев — лишь символическая картина, что за ними плещется необъятная дионисова стихия и
говорит нам
о высшей радости, к которой подготовляется трагический герой, — но не своими
победами, а своею гибелью.
Но красота не есть только созерцание, красота всегда
говорит о творчестве,
о творческой
победе в борьбе против рабства мира.
Но молодежь только фыркнула в ответ на эти слова. Со дня похода оба, и Игорь и Милица, чувствовали себя прекрасно, Последнюю только заметно беспокоили вести
о её родине, доходившие со значительным опозданием сюда через посредство газет, пересылаемых на передовые позиции. Правда, эти вести
говорили о мужественных
победах сербов.
— Завтра, mesdames, молебен будет, — перебивая Налю,
говорит её подруга Верочка, — молебен
о ниспослании
победы сербскому оружию, y нас в церкви, я слышала, как инспектриса
говорила нашей Кузьмичихе.
А. Жиду отказывают в праве
говорить о советской России увиденную им истину, потому что истина не может открываться индивидуальному человеку и он не должен настаивать на своей истине, истина есть то, что порождается революционной пролетарской борьбой и служит
победе пролетариата.
Наконец он вышел. Собрав вокруг себя всех монахов, он с заплаканным лицом и с выражением скорби и негодования начал рассказывать
о том, что было с ним в последние три месяца. Голос его был спокоен, и глаза улыбались, когда он описывал свой путь от монастыря до города. На пути,
говорил он, ему пели птицы, журчали ручьи, и сладкие, молодые надежды волновали его душу; он шел и чувствовал себя солдатом, который идет на бой и уверен в
победе; мечтая, он шел и слагал стихи и гимны и не заметил, как кончился путь.
Он приходил в восторг от ее стройной фигуры, от этих восхитительных форм, где здоровье соединялось с девственностью, где жизнь и сила красноречиво
говорили о сладости
победы.
Пускай Леандров славит свою минутную
победу; завтра и будущность моя!.. Отец ручается головой, что Гориславская будет на днях его невесткой, как я его сын. Она давно обещана мне; Виталина так благородна, что не отступится от своего слова. Мало этого,
говорит отец: у него есть свое заветное, волшебное словечко, которое приведет Натали к ногам моим, смиренную овечку.
О! надо скорее исторгнуть у него этот талисман! (Уходит.)
«Без борьбы нет
победы», —
говорила она некогда, и готовится теперь вступить в эту борьбу и помериться силами с врагами ее отечества. И потом сладкое, высокое чувство торжества над ними, спасение любимого человека от позорной казни, возвращение блудного сына матери-России.
О! С чем может сравниться наслаждение этим торжеством!
— То, что вас и еще кое-кого знаю, что
победа будет на стороне силы, коварства и счастия. Это я думаю, это я вам всегда
говорил и советую, как и всегда, уступить временщику. Да! таки уступить!.. Послушайте, какая слава
о нем в народе.
Иногда профессор истории, среди красноречивого повествования
о победах Александра Великого, от которых передвигался с места на место парик ученого, густые брови его колебались, подобно Юпитеровым бровям в страх земнородным, и кафедра трещала под молотом его могущей длани, — иногда,
говорю я, великий педагог умильно обращался к Адольфу со следующим возгласом...
Восторженные клики парижан, шедшие прямо от сердца и приветствовавшие «русского царя», принесшего Франции, измученной
победами, и остальной Европе, измученной поражениями, миртовую ветвь мира, красноречиво
говорили еще тогда
о лежавших в глубине сердец обоих народов взаимных симпатиях, имеющих незыблемую опору в их территориальном положении и в их историческом прошлом.
Истомленные лица, тощие члены, сухие ребра — плоть, уморенная в молитвах и посте, страдания, крест, — все
говорит здесь
о победе воли над страстями.
Суворов, —
говорил о нем один иностранный писатель, — завоевал сперва область наук и опыты минувших веков, а потом
победу и славу [Петрушевский А. Генералиссимус князь Суворов.
Берхольц очень мало
говорит о главном украшении Петергофа — фонтанах. Это объясняется тем, что многие проектированные царем фонтаны, постройки и разные украшения в Петергофе были исполнены уже после его смерти, так, например, краса Петергофа — фонтан Самсон был поставлен в 1725 году императрицей Екатериной I в память
победы Петра над шведами.
Предчувствие Анны Павловны оправдалось, и в городе всё утро царствовало радостно-праздничное настроение духа. Все признавали
победу совершенною и некоторые уже
говорили о пленении самого Наполеона,
о низложении его и избрании новой главы для Франции.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий
о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова
о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое
говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его
о победе и
о самом выгодном стратегическом положении армии.