Неточные совпадения
Всякое существо, сбрасывая с себя пыль рационалистической рефлексии, касается
бытия, непосредственно стоит перед его глубиной, сознает его
в той первичной стихии,
в которой мышление неотделимо от
чувственного ощущения.
Эпоха не только самая аскетическая, но и самая
чувственная, отрицавшая сладострастье земное и утверждавшая сладострастье небесное, одинаково породившая идеал монаха и идеал рыцаря, феодальную анархию и Священную Римскую империю, мироотрицание церкви и миродержавство той же церкви, аскетический подвиг монашества и рыцарский культ прекрасной дамы, — эпоха эта обострила дуализм во всех сферах
бытия и поставила перед грядущим человечеством неразрешенные проблемы: прежде всего проблему введения всей действительности
в ограду церкви, превращения человеческой жизни
в теократию.
Земная жизнь для усталого, но
чувственного человека восточных стран кажется призрачной, лишенной смысла, а убеждение
в возможности иного, посмертного,
бытия побуждает его уже на земле готовиться к райскому покою, как это делали пустынники Фиваиды [Фиваида — пустынная местность
в Палестине.], как делают аскеты Индии и наши сектанты-мистики.
Для Эриугены
бытие чувственного мира начинается с грехопадения человека, которое совершается не во времени, но
в некотором вневременном акте.
В своем комментарии к этому творению Ареопагита св. Максим Исповедник говорит следующее: «Мы сказали, что если Бог, сверхсущественно сущий (ύπερουσίως δν), называется безначальным и всего виновником, то антитезой, предлогом
бытия и бессущностным (εσχατον των όντων και οίνούσιον) подобно тому, как Бог сверхсущностен, является материя (Ολη), она называется и не (μη) существующим и существующим
в (εν) Боге, возникая благодаря Его благости, и через смещение с
чувственным становится не вполне злом и не вполне добром, обнаруживаясь через неустойчивое (αστατον).
[ «Дело состоит
в направленности кантианства на самое себя: поскольку кантианская трансцендентальная философия исследует познание
бытия, постольку трансцендентальное философское познание систематизирует свои собственные принципы; подобным образом трансцендентальная философия будет познавать априорную форму как внечувственно-действующее, но
в логике теперь уже не должно таиться ничего помимо того, что дается априорной теорией и познанием
чувственной данности» (нем.).]