Неточные совпадения
Как бы то ни
было, но назначение Микаладзе
было для глуповцев
явлением в высшей степени отрадным.
Это просто со всех сторон наглухо закупоренные существа, которые ломят вперед, потому что не
в состоянии сознать себя
в связи с каким бы то ни
было порядком
явлений…
Речь шла о модном вопросе:
есть ли граница между психическими и физиологическими
явлениями в деятельности человека и где она?
Ему казалось, что при нормальном развитии богатства
в государстве все эти
явления наступают, только когда на земледелие положен уже значительный труд, когда оно стало
в правильные, по крайней мере,
в определенные условия; что богатство страны должно расти равномерно и
в особенности так, чтобы другие отрасли богатства не опережали земледелия; что сообразно с известным состоянием земледелия должны
быть соответствующие ему и пути сообщения, и что при нашем неправильном пользовании землей железные дороги, вызванные не экономическою, но политическою необходимостью,
были преждевременны и, вместо содействия земледелию, которого ожидали от них, опередив земледелие и вызвав развитие промышленности и кредита, остановили его, и что потому, так же как одностороннее и преждевременное развитие органа
в животном помешало бы его общему развитию, так для общего развития богатства
в России кредит, пути сообщения, усиление фабричной деятельности, несомненно необходимые
в Европе, где они своевременны, у нас только сделали вред, отстранив главный очередной вопрос устройства земледелия.
Обе несомненно знали, что такое
была жизнь и что такое
была смерть, и хотя никак не могли ответить и не поняли бы даже тех вопросов, которые представлялись Левину, обе не сомневались
в значении этого
явления и совершенно одинаково, не только между собой, но разделяя этот взгляд с миллионами людей, смотрели на это.
Засим это странное
явление, этот съежившийся старичишка проводил его со двора, после чего велел ворота тот же час запереть, потом обошел кладовые, с тем чтобы осмотреть, на своих ли местах сторожа, которые стояли на всех углах, колотя деревянными лопатками
в пустой бочонок, наместо чугунной доски; после того заглянул
в кухню, где под видом того чтобы попробовать, хорошо ли
едят люди, наелся препорядочно щей с кашею и, выбранивши всех до последнего за воровство и дурное поведение, возвратился
в свою комнату.
Везде, где бы ни
было в жизни, среди ли черствых, шероховато-бедных и неопрятно-плеснеющих низменных рядов ее или среди однообразно-хладных и скучно-опрятных сословий высших, везде хоть раз встретится на пути человеку
явленье, не похожее на все то, что случалось ему видеть дотоле, которое хоть раз пробудит
в нем чувство, не похожее на те, которые суждено ему чувствовать всю жизнь.
Траги-нервических
явлений,
Девичьих обмороков, слез
Давно терпеть не мог Евгений:
Довольно их он перенес.
Чудак, попав на пир огромный,
Уж
был сердит. Но, девы томной
Заметя трепетный порыв,
С досады взоры опустив,
Надулся он и, негодуя,
Поклялся Ленского взбесить
И уж порядком отомстить.
Теперь, заране торжествуя,
Он стал чертить
в душе своей
Карикатуры всех гостей.
Конечно, он понимал, что положение Сони
есть явление случайное
в обществе, хотя, к несчастию, далеко не одиночное и не исключительное.
Революция
в России возможна лишь как мужицкий бунт, то
есть как
явление культурно бесплодное, разрушительное…
— XIX век — век пессимизма, никогда еще
в литературе и философии не
было столько пессимистов, как
в этом веке. Никто не пробовал поставить вопрос:
в чем коренится причина этого
явления? А она — совершенно очевидна: материализм! Да, именно — он! Материальная культура не создает счастья, не создает. Дух не удовлетворяется количеством вещей, хотя бы они
были прекрасные. И вот здесь — пред учением Маркса встает неодолимая преграда.
«Дмитрий нашел ‹смысл›
в политике,
в большевизме. Это — можно понять как последнее прибежище для людей его типа — бездарных людей. Для неудачников. Обилие неудачников — характерно для русской интеллигенции. Она всегда смотрела на себя как на средство, никто не учил ее
быть самоцелью, смотреть на себя как на ценнейшее
явление мира».
У нее
была очень милая манера говорить о «добрых» людях и «светлых»
явлениях приглушенным голосом; как будто она рассказывала о маленьких тайнах, за которыми скрыта единая, великая, и
в ней — объяснения всех небольших тайн. Иногда он слышал
в ее рассказах нечто совпадавшее с поэзией буден старичка Козлова. Но все это
было несущественно и не мешало ему привыкать к женщине с быстротой, даже изумлявшей его.
Потом он должен
был стоять более часа на кладбище, у могилы, вырытой
в рыжей земле; один бок могилы узорно осыпался и напоминал беззубую челюсть нищей старухи. Адвокат Правдин сказал речь, смело доказывая закономерность
явлений природы; поп говорил о царе Давиде, гуслях его и о кроткой мудрости бога. Ветер неутомимо летал, посвистывая среди крестов и деревьев; над головами людей бесстрашно и молниеносно мелькали стрижи; за церковью, под горою, сердито фыркала пароотводная труба водокачки.
— Он еще
есть, — поправил доктор, размешивая сахар
в стакане. — Он —
есть, да! Нас, докторов, не удивишь, но этот умирает… корректно, так сказать. Как будто собирается переехать на другую квартиру и — только. У него — должны бы мозговые
явления начаться, а он — ничего, рассуждает, как… как не надо.
— Новое течение
в литературе нашей — весьма показательно. Говорят, среди этих символистов, декадентов
есть талантливые люди. Литературный декаданс указывал бы на преждевременное вырождение класса, но я думаю, что у нас декадентство
явление подражательное, юнцы наши подражают творчеству жертв и выразителей психического распада буржуазной Европы. Но, разумеется, когда подрастут — выдумают что-нибудь свое.
Положим, это
было бы физически и возможно, но ей морально невозможен отъезд: сначала она пользовалась только прежними правами дружбы и находила
в Штольце, как и давно, то игривого, остроумного, насмешливого собеседника, то верного и глубокого наблюдателя
явлений жизни — всего, что случалось с ними или проносилось мимо их, что их занимало.
На человека иногда нисходят редкие и краткие задумчивые мгновения, когда ему кажется, что он переживает
в другой раз когда-то и где-то прожитой момент. Во сне ли он видел происходящее перед ним
явление, жил ли когда-нибудь прежде, да забыл, но он видит: те же лица сидят около него, какие сидели тогда, те же слова
были произнесены уже однажды: воображение бессильно перенести опять туда, память не воскрешает прошлого и наводит раздумье.
Штольц уехал
в тот же день, а вечером к Обломову явился Тарантьев. Он не утерпел, чтобы не обругать его хорошенько за кума. Он не взял одного
в расчет: что Обломов,
в обществе Ильинских, отвык от подобных ему
явлений и что апатия и снисхождение к грубости и наглости заменились отвращением. Это бы уж обнаружилось давно и даже проявилось отчасти, когда Обломов жил еще на даче, но с тех пор Тарантьев посещал его реже и притом бывал при других и столкновений между ними не
было.
Он с громкими вздохами ложился, вставал, даже выходил на улицу и все доискивался нормы жизни, такого существования, которое
было бы и исполнено содержания, и текло бы тихо, день за днем, капля по капле,
в немом созерцании природы и тихих, едва ползущих
явлениях семейной мирно-хлопотливой жизни. Ему не хотелось воображать ее широкой, шумно несущейся рекой, с кипучими волнами, как воображал ее Штольц.
Может
быть, когда дитя еще едва выговаривало слова, а может
быть, еще вовсе не выговаривало, даже не ходило, а только смотрело на все тем пристальным немым детским взглядом, который взрослые называют тупым, оно уж видело и угадывало значение и связь
явлений окружающей его сферы, да только не признавалось
в этом ни себе, ни другим.
Сначала долго приходилось ему бороться с живостью ее натуры, прерывать лихорадку молодости, укладывать порывы
в определенные размеры, давать плавное течение жизни, и то на время: едва он закрывал доверчиво глаза, поднималась опять тревога, жизнь била ключом, слышался новый вопрос беспокойного ума, встревоженного сердца; там надо
было успокоивать раздраженное воображение, унимать или будить самолюбие. Задумывалась она над
явлением — он спешил вручить ей ключ к нему.
А может
быть, сон, вечная тишина вялой жизни и отсутствие движения и всяких действительных страхов, приключений и опасностей заставляли человека творить среди естественного мира другой, несбыточный, и
в нем искать разгула и потехи праздному воображению или разгадки обыкновенных сцеплений обстоятельств и причин
явления вне самого
явления.
Летом отправлялись за город,
в ильинскую пятницу — на Пороховые Заводы, и жизнь чередовалась обычными
явлениями, не внося губительных перемен, можно
было бы сказать, если б удары жизни вовсе не достигали маленьких мирных уголков. Но, к несчастью, громовой удар, потрясая основания гор и огромные воздушные пространства, раздается и
в норке мыши, хотя слабее, глуше, но для норки ощутительно.
По мере того как раскрывались перед ней фазисы жизни, то
есть чувства, она зорко наблюдала
явления, чутко прислушивалась к голосу своего инстинкта и слегка поверяла с немногими, бывшими у ней
в запасе наблюдениями, и шла осторожно, пытая ногой почву, на которую предстояло ступить.
Несмотря на все эти причуды, другу его, Штольцу, удавалось вытаскивать его
в люди; но Штольц часто отлучался из Петербурга
в Москву,
в Нижний,
в Крым, а потом и за границу — и без него Обломов опять ввергался весь по уши
в свое одиночество и уединение, из которого могло его вывести только что-нибудь необыкновенное, выходящее из ряда ежедневных
явлений жизни; но подобного ничего не
было и не предвиделось впереди.
Зато
в доме, кроме князя и княгини,
был целый, такой веселый и живой мир, что Андрюша детскими зелененькими глазками своими смотрел вдруг
в три или четыре разные сферы, бойким умом жадно и бессознательно наблюдал типы этой разнородной толпы, как пестрые
явления маскарада.
— Да, царь и ученый: ты знаешь, что прежде
в центре мира полагали землю, и все обращалось вокруг нее, потом Галилей, Коперник — нашли, что все обращается вокруг солнца, а теперь открыли, что и солнце обращается вокруг другого солнца. Проходили века — и
явления физического мира поддавались всякой из этих теорий. Так и жизнь: подводили ее под фатум, потом под разум, под случай — подходит ко всему. У бабушки
есть какой-то домовой…
Бабушка объяснила ему это
явление.
В дворню из деревни
была взята Марина девчонкой шестнадцати лет. Проворством и способностями она превзошла всех и каждого, и превзошла ожидания бабушки.
Действительно, Васин, при всем своем уме, может
быть, ничего не смыслил
в женщинах, так что целый цикл идей и
явлений оставался ему неизвестен.
Я перепугался: бал и обед!
В этих двух
явлениях выражалось все, от чего так хотелось удалиться из Петербурга на время, пожить иначе, по возможности без повторений, а тут вдруг бал и обед! Отец Аввакум также втихомолку смущался этим. Он не
был в Капштате и отчаивался уже
быть. Я подговорил его уехать, и дня через два, с тем же Вандиком, который
был еще
в Саймонстоуне, мы отправились
в Капштат.
Этот маленький эпизод напомнил мне, что пройден только вершок необъятного, ожидающего впереди пространства; что этот эпизод
есть обыкновенное
явление в этой жизни; что
в три года может случиться много такого, чего не выживешь
в шестьдесят лет жизни, особенно нашей русской жизни!
И вдруг неожиданно суждено
было воскресить мечты, расшевелить воспоминания, вспомнить давно забытых мною кругосветных героев. Вдруг и я вслед за ними иду вокруг света! Я радостно содрогнулся при мысли: я
буду в Китае,
в Индии, переплыву океаны, ступлю ногою на те острова, где гуляет
в первобытной простоте дикарь, посмотрю на эти чудеса — и жизнь моя не
будет праздным отражением мелких, надоевших
явлений. Я обновился; все мечты и надежды юности, сама юность воротилась ко мне. Скорей, скорей
в путь!
По крайней мере со мной, а с вами, конечно, и подавно, всегда так
было: когда фальшивые и ненормальные
явления и ощущения освобождали душу хоть на время от своего ига, когда глаза, привыкшие к стройности улиц и зданий, на минуту, случайно, падали на первый болотный луг, на крутой обрыв берега, всматривались
в чащу соснового леса с песчаной почвой, — как полюбишь каждую кочку, песчаный косогор и поросшую мелким кустарником рытвину!
Я из Англии писал вам, что чудеса выдохлись, праздничные
явления обращаются
в будничные, да и сами мы уже развращены ранним и заочным знанием так называемых чудес мира, стыдимся этих чудес, торопливо стараемся разоблачить чудо от всякой поэзии, боясь, чтоб нас не заподозрили
в вере
в чудо или
в младенческом влечении к нему: мы выросли и оттого предпочитаем скучать и
быть скучными.
Такое объяснение всего того, что происходило, казалось Нехлюдову очень просто и ясно, но именно эта простота и ясность и заставляли Нехлюдова колебаться
в признании его. Не может же
быть, чтобы такое сложное
явление имело такое простое и ужасное объяснение, не могло же
быть, чтобы все те слова о справедливости, добре, законе, вере, Боге и т. п.
были только слова и прикрывали самую грубую корысть и жестокость.
Симон Картинкин
был атавистическое произведение крепостного права, человек забитый, без образования, без принципов, без религии даже. Евфимья
была его любовница и жертва наследственности.
В ней
были заметны все признаки дегенератной личности. Главной же двигательной пружиной преступления
была Маслова, представляющая
в самых низких его представителях
явление декадентства.
И
в его представлении происходило то обычное
явление, что давно не виденное лицо любимого человека, сначала поразив теми внешними переменами, которые произошли за время отсутствия, понемногу делается совершенно таким же, каким оно
было за много лет тому назад, исчезают все происшедшие перемены, и перед духовными очами выступает только то главное выражение исключительной, неповторяемой духовной личности.
Да, эта свадьба
была злобой дня
в Узле, и все о ней говорили как о выдающемся
явлении.
Сам по себе приваловский дом
был замечательным
явлением, как живой памятник отошедшего
в вечность бурного прошлого; по еще замечательнее
была та жизнь, которая совершалась под его проржавевшей кровлей.
Произошло странное
явление: преувеличенная мужественность того, что
было предо мною, как бы изменила структуру моей организации и отбросила, опрокинула эту организацию —
в женскую.
Оценка
есть путь познания так называемых наук о духе, но эта оценка отражается на дух, а не на сферу объективации, которая существует не только
в явлениях природы, но и
в явлениях психических и социальных.
То, что причина порождает следствие
в мире феноменов,
есть в сущности ненормальное
явление.
Между тем
в христианстве
есть мессианское ожидание второго
явления Христа
в силе и славе,
есть мессианское искание царства Божьего, как на небе, так и на земле, возможное ожидание новой эпохи Духа Святого.
Такие великие
явления мировой культуры, как греческая трагедия или культурный ренессанс, как германская культура XIX
в. или русская литература XIX
в., совсем не
были порождениями изолированного индивидуума и самоуслаждением творцов, они
были явлением свободного творческого духа.
Универсализм
в самом восприятии
есть явление очень редкое.
Вся германская философия имеет идеалистическое направление, и материализм мог
быть в ней лишь случайным и незначительным
явлением.
И, действительно,
в Париже
есть явление разврата изощренного и изобретательного.
Сама машина
есть явление духа, момент
в его пути.
Есть одно мерило, которым можно измерить свободу, это — веротерпимость,
явление редкое, если понять ее
в глубине.