Неточные совпадения
Что происходит
в тех слоях
пучины, которые следуют непосредственно за верхним слоем и далее, до самого
дна? пребывают ли они спокойными, или и на них производит свое давление тревога, обнаружившаяся
в верхнем слое? — с полною достоверностью определить это невозможно, так как вообще у нас еще нет привычки приглядываться к тому, что уходит далеко вглубь.
Я, как матрос, рожденный и выросший на палубе разбойничьего брига: его душа сжилась с бурями и битвами, и, выброшенный на берег, он скучает и томится, как ни мани его тенистая роща, как ни свети ему мирное солнце; он ходит себе целый
день по прибрежному песку, прислушивается к однообразному ропоту набегающих волн и всматривается
в туманную даль: не мелькнет ли там на бледной черте, отделяющей синюю
пучину от серых тучек, желанный парус, сначала подобный крылу морской чайки, но мало-помалу отделяющийся от пены валунов и ровным бегом приближающийся к пустынной пристани…
Но, кроме того, ежели верить
в новоявленные фантазии, то придется веру
в Святое писание оставить. А
в Писании именно сказано: рабы! господам повинуйтесь! И у Авраама, и у прочих патриархов были рабы, а они сумели же угодить Богу. Неужто,
в самом
деле, ради пустой похвальбы дозволительно и веру нарушить, и заветы отцов на поруганье отдать? Для чего? для того, чтоб стремглав кинуться
в зияющую
пучину,
в которой все темно, все неизвестно?
Решившись восстановить картину прошлого, еще столь недалекого, но уже с каждым
днем более и более утопающего
в пучине забвения, я взялся за перо не с тем, чтобы полемизировать, а с тем, чтобы свидетельствовать истину.
Дно пролива, истерзанное подводными течениями, работой подземных сил и взрывами штормовых волн, колебавших
пучину до основания, напоминало шахматную доску, уставленную фигурами
в разгаре игры.
Не только воинскою славою обязаны вы государям русским: если глаза мои, обращаясь на все концы вашего града, видят повсюду златые кресты великолепных храмов святой веры, если шум Волхова напоминает вам тот великий
день,
в который знаки идолослужения погибли с шумом
в быстрых волнах его, то вспомните, что Владимир соорудил здесь первый храм истинному богу, Владимир низверг Перуна
в пучину Волхова!..
Григорий Иванович. Прошу, прошу до нашего шалашу. Я так счастлив, господа! Я так безумно счастлив, что
в недрах, так сказать, на
дне пучины, открыл источник просвещения. Мамаша, не один, а целых два!
Аще по искушению диавола и впал
в пучину греховную, но до конца
дней в правоверии нимало не погрешил, потому и сподобится он грехов отпущения…
— Вот до чего мы с вами договорились, — с улыбкой сказала Марья Ивановна. —
В богословие пустились… Оставимте эти разговоры, Марко Данилыч. Писание —
пучина безмерная, никому вполне его не понять, разве кроме людей, особенной благодатью озаренных, тех людей, что имеют
в устах «слово живота»… А такие люди есть, — прибавила она, немного помолчав, и быстро взглянула на Дуню. — Не
в том
дело, Марко Данилыч, — не невольте Дунюшки и все предоставьте воле Божией. Господь лучше вас устроит.
— Матерью Дуне буду я, — сказала она. — Бога создателя ставлю тебе во свидетели, что, сколько смогу, заменю ей тебя… Но замуж никогда не посягну — земной жених до
дня воскресенья
в пучине морской почивает, небесный царит над вселенной… Третьего нет и не будет.
«
В Лире Шекспир до самого
дна измерил взором
пучину ужасов, и при этом зрелище душа его не знала ни трепета, ни головокружения, ни слабости, — говорит Брандес […говорит Брандес.
Виталина. Теперь ясно, как
день: ты будешь с ним несчастлива; ты не можешь, не должна за него идти. Ни он, ни семейство его не по тебе!.. Попробуем над ним силою убеждений, денег, равнодушия твоего к жениху… Все это, вместе с благодарностию ко мне, не поколеблет ли отца и сына? А если для счастья твоего нужно более… никогда я этого не делала, Бог свидетель!.. если нужно отступиться, решусь и на это. Разве лучше моими руками навязать тебе камень на шею и бросить
в пучину?
Немало судов, закруженных волной,
Глотала ее глубина:
Все мелкой назад вылетали щепой
С ее неприступного
дна…»
Но слышится снова
в пучине глубокой
Как будто роптанье грозы недалекой.
Это были действительно ужасные
дни и ночи, когда, сдавливаемый стенами, не получающий ответа ни на один из своих вопросов, я бесконечно шагал по камере и одну за другой бросал
в черную
пучину все великие ценности, которыми одарила нас жизнь: дружбу, любовь, разум и справедливость.