Неточные совпадения
По эту сторону насыпи пейзаж
был более приличен и не так густо засорен людями: речка извивалась по холмистому дерновому полю, поле украшено небольшими группами берез, кое-где возвышаются бронзовые стволы сосен, под густой зеленью их
крон — белые палатки, желтые бараки, штабеля каких-то ящиков, покрытые брезентами, всюду красные кресты, мелькают белые фигуры сестер милосердия, под окнами дощатого домика сидит священник
в лиловой рясе — весьма приятное пятно.
Окно
в его комнате
было открыто, сквозь
кроны лип, подобные прозрачным облакам, тихо сияло лунное небо, где-то далеко
пели песни, бубен бил, а
в монастыре ударяли
в колокол печально ныла медь.
Миром веяло от сосен, стройных, как свечи, вытопившаяся смола блестела золотом и янтарём,
кроны их, благословляя землю прохладною тенью, горели на солнце изумрудным пламенем. Сквозь волны зелени сияли главы церквей, просвечивало серебро реки и рыжие полосы песчаных отмелей. Хороводами спускались вниз ряды яблонь и груш, обильно окроплённых плодами, всё вокруг
было ласково и спокойно, как
в добром сне.
Уже начинался рассвет, и это особенно
было заметно по той отчетливости, с какою стали выделяться
в воздухе клубы дыма и
кроны деревьев.
Пели соловьи, и с полей доносился крик перепелов.
Деревья тут стояли
в шашечном порядке, ряды их
были прямы и правильны, точно шеренги солдат, и эта строгая педантическая правильность и то, что все деревья
были одного роста и имели совершенно одинаковые
кроны и стволы, делали картину однообразной и даже скучной.
За рекой над лесом медленно выплывал
в синее небо золотой полукруг луны, звёзды уступали дорогу ему, уходя
в высоту, стало видно острые вершины
елей,
кроны сосен. Испуганно, гулко крикнула ночная птица, серебристо звучала вода на плотине и ахали лягушки, неторопливо беседуя друг с другом. Ночь дышала
в окна пахучей сыростью, наполняла комнату тихим пением тёмных своих голосов.
Смеркалось… На западе догорала последняя заря. За лесом ее не
было видно, но всюду
в небе и на земле чувствовалась борьба света с тьмою. Ночные тени неслышными волнами уже успели прокрасться
в лес и окутали
в сумрак высокие
кроны деревьев. Между ветвями деревьев виднелись звезды и острые рога полумесяца.
Тогда, сорок лет назад, даже
в развале фашинга если вы положили себе с утра бумажку
в десять гульденов (то
есть нынешние двадцать
крон), то вы могли провести целый день, до поздних часов ночи, проделав весь цикл венских удовольствий, с обедом, ужином, кофе и разными напитками и прохладительными. Очень сносный обед стоил тогда всего один гульден, а кресло
в Бург-театре — два и maximum три гульдена. И на русские деньги ваш день (вместе с квартирой) обходился, значит, каких-нибудь 6–7 рублей.
Не
было перед глазами никаких путей. И, как всегда
в таких случаях, сама далекая цель начинала тускнеть и делаться сомнительной. Гордая пальма томится
в оранжерее по свободе и вольному небу. Она упорно растет вверх, упирается
кроной в стеклянную крышу, чтобы пробить и вырваться на волю. Робкая травка пытается отговорить пальму.