Неточные совпадения
Краса и гордость русская,
Белели церкви Божии
По горкам, по холмам,
И с ними
в славе спорили
Дворянские дома.
Дома с оранжереями,
С китайскими беседками
И с
английскими парками;
На каждом флаг играл,
Играл-манил приветливо,
Гостеприимство русское
И ласку обещал.
Французу не привидится
Во сне, какие праздники,
Не день, не два — по месяцу
Мы задавали тут.
Свои индейки жирные,
Свои наливки сочные,
Свои актеры, музыка,
Прислуги — целый полк!
Он не без основания утверждал, что голова могла быть опорожнена не иначе как с согласия самого же градоначальника и что
в деле этом принимал участие человек, несомненно принадлежащий к ремесленному цеху, так как на столе,
в числе вещественных доказательств, оказались: долото, буравчик и
английская пилка.
Она,
в том темно-лиловом платье, которое она носила первые дни замужества и нынче опять надела и которое было особенно памятно и дорого ему, сидела на диване, на том самом кожаном старинном диване, который стоял всегда
в кабинете у деда и отца Левина, и шила broderie anglaise. [
английскую вышивку.]
Здесь
в деревне, с детьми и с симпатичною ему Дарьей Александровной, Левин пришел
в то, часто находившее на него, детски веселое расположение духа, которое Дарья Александровна особенно любила
в нем. Бегая с детьми, он учил их гимнастике, смешил мисс Гуль своим дурным
английским языком и рассказывал Дарье Александровне свои занятия
в деревне.
Всё, что она видела, подъезжая к дому и проходя через него, и теперь
в своей комнате, всё производило
в ней впечатление изобилия и щегольства и той новой европейской роскоши, про которые она читала только
в английских романах, но никогда не видала еще
в России и
в деревне.
Потные, измученные скакавшие лошади, провожаемые конюхами, уводились домой, и одна зa другой появлялись новые к предстоящей скачке, свежие, большею частию
английские лошади,
в капорах, со своими поддернутыми животами,похожие на странных огромных птиц.
Но у ней
в высшей степени было качество, заставляющее забывать все недостатки; это качество была кровь, та кровь, которая сказывается, по
английскому выражению.
— О да! — отвечал Алексей Александрович. — Вот и краса Петергофа, княгиня Тверская, — прибавил он, взглянув
в окно на подъезжавший
английский,
в шорах, экипаж с чрезвычайно высоко поставленным крошечным кузовом коляски. — Какое щегольство! Прелесть! Ну, так поедемте и мы.
Когда экипаж остановился, верховые поехали шагом. Впереди ехала Анна рядом с Весловским. Анна ехала спокойным шагом на невысоком плотном
английском кобе со стриженою гривой и коротким хвостом. Красивая голова ее с выбившимися черными волосами из-под высокой шляпы, ее полные плечи, тонкая талия
в черной амазонке и вся спокойная грациозная посадка поразили Долли.
Первый вышел Васенька Весловский
в больших новых сапогах, доходивших до половины толстых ляжек,
в зеленой блузе, подпоясанной новым, пахнущим кожей патронташем, и
в своем колпачке с лентами, и с
английским новеньким ружьем без антапок и перевязи.
Вронский любил его и зa его необычайную физическую силу, которую он большею частью выказывал тем, что мог пить как бочка, не спать и быть всё таким же, и за большую нравственную силу, которую он выказывал
в отношениях к начальникам и товарищам, вызывая к себе страх и уважение, и
в игре, которую он вел на десятки тысяч и всегда, несмотря на выпитое вино, так тонко и твердо, что считался первым игроком
в Английском Клубе.
Герой романа уже начал достигать своего
английского счастия, баронетства и имения, и Анна желала с ним вместе ехать
в это имение, как вдруг она почувствовала, что ему должно быть стыдно и что ей стыдно этого самого.
В детской роскошь, которая во всем доме поражала Дарью Александровну, еще более поразила ее. Тут были и тележечки, выписанные из Англии, и инструменты для обучения ходить, и нарочно устроенный диван
в роде бильярда, для ползания, и качалки, и ванны особенные, новые. Всё это было
английское, прочное и добротное и, очевидно, очень дорогое. Комната была большая, очень высокая и светлая.
Была влюблена
в одного журналиста,
в трех славян,
в Комисарова;
в одного министра, одного доктора, одного
английского миссионера и
в Каренина.
Щербацкие познакомились и с семейством
английской леди, и с немецкою графиней, и с ее раненым
в последней войне сыном, и со Шведом ученым, и с М. Canut и его сестрой.
В нынешнем же году назначены были офицерские скачки с препятствиями. Вронский записался на скачки, купил
английскую кровную кобылу и, несмотря на свою любовь, был страстно хотя и сдержанно, увлечен предстоящими скачками…
Английский обычай — совершенной свободы девушки — был тоже не принят и невозможен
в русском обществе.
Почтмейстер вдался более
в философию и читал весьма прилежно, даже по ночам, Юнговы «Ночи» и «Ключ к таинствам натуры» Эккартсгаузена, [Юнговы «Ночи» — поэма
английского поэта Э. Юнга (1683–1765) «Жалобы, или Ночные думы о жизни, смерти и бессмертии» (1742–1745); «Ключ к таинствам натуры» (1804) — религиозно-мистическое сочинение немецкого писателя К. Эккартсгаузена (1752–1803).] из которых делал весьма длинные выписки, но какого рода они были, это никому не было известно; впрочем, он был остряк, цветист
в словах и любил, как сам выражался, уснастить речь.
Почтмейстер заметил, что Чичикову предстоит священная обязанность, что он может сделаться среди своих крестьян некоторого рода отцом, по его выражению, ввести даже благодетельное просвещение, и при этом случае отозвался с большою похвалою об Ланкастеровой школе [Ланкастерова школа — обучение по системе
английского педагога Ланкастера (1778–1838), по которой педагог обучает только лучших учеников, а те,
в свою очередь, обучают других учеников.
Впрочем, если слово из улицы попало
в книгу, не писатель виноват, виноваты читатели, и прежде всего читатели высшего общества: от них первых не услышишь ни одного порядочного русского слова, а французскими, немецкими и
английскими они, пожалуй, наделят
в таком количестве, что и не захочешь, и наделят даже с сохранением всех возможных произношений: по-французски
в нос и картавя, по-английски произнесут, как следует птице, и даже физиономию сделают птичью, и даже посмеются над тем, кто не сумеет сделать птичьей физиономии; а вот только русским ничем не наделят, разве из патриотизма выстроят для себя на даче избу
в русском вкусе.
Недуг, которого причину
Давно бы отыскать пора,
Подобный
английскому сплину,
Короче: русская хандра
Им овладела понемногу;
Он застрелиться, слава Богу,
Попробовать не захотел,
Но к жизни вовсе охладел.
Как Child-Harold, угрюмый, томный
В гостиных появлялся он;
Ни сплетни света, ни бостон,
Ни милый взгляд, ни вздох нескромный,
Ничто не трогало его,
Не замечал он ничего.
В одном месте было зарыто две бочки лучшего Аликанте [Аликанте — вино, названное по местности
в Испании.], какое существовало во время Кромвеля [Кромвель, Оливер (1599–1658) — вождь
Английской буржуазной революции XVII века.], и погребщик, указывая Грэю на пустой угол, не упускал случая повторить историю знаменитой могилы,
в которой лежал мертвец, более живой, чем стая фокстерьеров.
Потом, уже достигнув зрелого возраста, прочла она несколько книг содержания романтического, да недавно еще, через посредство господина Лебезятникова, одну книжку «Физиологию» Льюиса [«Физиология» Льюиса — книга
английского философа и физиолога Д. Г. Льюиса «Физиология обыденной жизни»,
в которой популярно излагались естественно-научные идеи.] — изволите знать-с? — с большим интересом прочла, и даже нам отрывочно вслух сообщала: вот и все ее просвещение.
Богатый, роскошный деревенский коттедж
в английском вкусе, весь обросший душистыми клумбами цветов, обсаженный грядами, идущими кругом всего дома; крыльцо, увитое вьющимися растениями, заставленное грядами роз; светлая, прохладная лестница, устланная роскошным ковром, обставленная редкими цветами
в китайских банках.
Нет, если б я выдал им за все это время, например, тысячи полторы на приданое, да на подарки, на коробочки там разные, несессеры, [Несессер — шкатулка со всем необходимым для дороги.] сердолики, материи и на всю эту дрянь, от Кнопа, [Кноп — владелец галантерейного магазина на Невском проспекте
в Петербурге.] да из
английского магазина, так было бы дело почище и… покрепче!
К вам
в комнату на несколько минут;
Там стены, воздух — всё приятно!
Согреют, оживят, мне отдохнуть дадут
Воспоминания об том, что невозвратно!
Не засижусь, войду, всего минуты две,
Потом, подумайте, член А́нглийского клуба,
Я там дни целые пожертвую молве
Про ум Молчалина, про душу Скалозуба.
В А́нглийском. Чтоб исповедь начать:
Из шумного я заседанья.
Пожало-ста молчи, я слово дал молчать;
У нас есть общество и тайные собранья
По четвергам. Секретнейший союз…
— Да, надо почиститься, — отвечал Аркадий и направился было к дверям, но
в это мгновение вошел
в гостиную человек среднего роста, одетый
в темный
английский сьют, [Костюм
английского покроя (англ.).] модный низенький галстух и лаковые полусапожки, Павел Петрович Кирсанов.
Аркадий подошел к дяде и снова почувствовал на щеках своих прикосновение его душистых усов. Павел Петрович присел к столу. На нем был изящный утренний,
в английском вкусе, костюм; на голове красовалась маленькая феска. Эта феска и небрежно повязанный галстучек намекали на свободу деревенской жизни; но тугие воротнички рубашки, правда, не белой, а пестренькой, как оно и следует для утреннего туалета, с обычною неумолимостью упирались
в выбритый подбородок.
— Это напрасно. Здесь есть хорошенькие, да и молодому человеку стыдно не танцевать. Опять-таки я это говорю не
в силу старинных понятий; я вовсе не полагаю, что ум должен находиться
в ногах, но байронизм [Байрон Джордж Ноэль Гордон (1788–1824) — великий
английский поэт; обличал
английское великосветское общество; был
в России более популярен, чем
в Англии. Байронизм — здесь: подражание Байрону и его романтическим героям.] смешон, il a fait son temps. [Прошло его время (фр.).]
— Удивительное дело, — продолжал Базаров, — эти старенькие романтики! Разовьют
в себе нервную систему до раздражения… ну, равновесие и нарушено. Однако прощай!
В моей комнате
английский рукомойник, а дверь не запирается. Все-таки это поощрять надо —
английские рукомойники, то есть прогресс!
Он держал
в руках последний нумер Galignani, [«Galignani» — «Galignani s Messenger» — «Вестник Галиньяни» — ежедневная газета, издававшаяся
в Париже на
английском языке с 1814 года.
Он нанял было дом у Таврического сада и записался
в Английский клуб, [
Английский клуб — место собрания состоятельных и родовитых дворян для вечернего времяпрепровождения.
И те и другие считали его гордецом; и те и другие его уважали за его отличные, аристократические манеры, за слухи о его победах; за то, что он прекрасно одевался и всегда останавливался
в лучшем номере лучшей гостиницы; за то, что он вообще хорошо обедал, а однажды даже пообедал с Веллингтоном [Веллингтон Артур Уэлсли (1769–1852) —
английский полководец и государственный деятель;
в 1815 году при содействии прусской армии одержал победу над Наполеоном при Ватерлоо.] у Людовика-Филиппа; [Людовик-Филипп, Луи-Филипп — французский король (1830–1848); февральская революция 1848 года заставила Людовика-Филиппа отречься от престола и бежать
в Англию, где он и умер.] за то, что он всюду возил с собою настоящий серебряный несессер и походную ванну; за то, что от него пахло какими-то необыкновенными, удивительно «благородными» духами; за то, что он мастерски играл
в вист и всегда проигрывал; наконец, его уважали также за его безукоризненную честность.
Первый
английский клуб
в России возник
в 1700 году.] но внезапно умер от удара.
— Так это было тяжко, так несчастно… Ну, — хорошо, говорю, хорошо, уходите! А утром — сама ушла. Он спал еще, оставила ему записку. Как
в благонравном
английском романе. Очень глупо и трогательно.
И больше ничего не говорил, очевидно, полагая, что
в трех его словах заключена достаточно убийственная оценка человека. Он был англоманом, может быть, потому, что пил только «
английскую горькую», — пил, крепко зажмурив глаза и запрокинув голову так, как будто хотел, чтобы водка проникла
в затылок ему.
—
В нашем поколении единомыслия больше было… Теперь люди стали… разнообразнее. Может быть, свободомысленней, а? Выпьемте
английской горькой…
На ней серое платье, перехваченное поясом, соломенная шляпа, подвязанная белой вуалью;
в таком виде
английские дамы путешествуют по Египту.
Он вспомнил, что
в каком-то
английском романе герой, добродушный человек, зная, что жена изменяет ему, вот так же сидел пред камином, разгребая угли кочергой, и мучился, представляя, как стыдно, неловко будет ему, когда придет жена, и как трудно будет скрыть от нее, что он все знает, но, когда жена, счастливая, пришла, он выгнал ее.
Между картинами
в гробоподобном ящике красного дерева безмолвно раскачивался маятник старинных
английских часов.
Встретили группу
английских офицеров, впереди их автоматически шагал неестественно высокий человек с лицом из трех костей,
в белой чалме на длинной голове, со множеством орденов на груди, узкой и плоской.
Вошла Марина
в сером халате, зашпиленном
английскими булавками, с полотенцем на шее и распущенными по спине волосами, похожая на княжну Тараканову с картины Флавицкого и на уголовную арестантку; села к столу, вытянув ноги
в бархатных сапогах, и сказала Самгину...
Народились какие-то «вундеркинды», один из них, крепенький мальчик лет двадцати, гладкий и ловкий, как налим, высоколобый, с дерзкими глазами вертелся около Варвары
в качестве ее секретаря и учителя
английского языка. Как-то при нем Самгин сказал...
Она тотчас пришла.
В сером платье без талии, очень высокая и тонкая,
в пышной шапке коротко остриженных волос, она была значительно моложе того, как показалась на улице. Но капризное лицо ее все-таки сильно изменилось, на нем застыла какая-то благочестивая мина, и это делало Лидию похожей на
английскую гувернантку, девицу, которая уже потеряла надежду выйти замуж. Она села на кровать
в ногах мужа, взяла рецепт из его рук, сказав...
Открыл форточку
в окне и, шагая по комнате, с папиросой
в зубах, заметил на подзеркальнике золотые часы Варвары, взял их, взвесил на ладони. Эти часы подарил ей он. Когда будут прибирать комнату, их могут украсть. Он положил часы
в карман своих брюк. Затем, взглянув на отраженное
в зеркале озабоченное лицо свое, открыл сумку.
В ней оказалась пудреница, перчатки, записная книжка, флакон
английской соли, карандаш от мигрени, золотой браслет, семьдесят три рубля бумажками, целая горсть серебра.
— Нет еще. Многие — сватаются, так как мы — дама с капиталом и не без прочих достоинств. Вот что сватаются — скушно! А вообще — живу ничего! Читаю.
Английский язык учу, хочется
в Англии побывать…
Роль
английского либерализма
в истории Европы за последние два столетия.
— Разумеется — нет. Трудно понять, как это дочь прожектера и цыганки, жена дегенерата из дворян может превратиться
в ханжу, на
английский лад?
— Он играл
в преферанс, а думал о том, что
английский народ глупеет от спорта; это волновало его, и он всегда проигрывал. Но ему любили за то, что проигрывал, и — не
в карты — он выигрывал. Такой он был… смешной, смешной!