Неточные совпадения
Неудовлетворенность эта, вследствие столкновений с очень мелочным и тщеславным ближайшим начальником, так усилилась, что он
вышел из второго
отделения и перешел в Сенат.
Вслед за старушкой
из двери залы гражданского
отделения, сияя пластроном широко раскрытого жилета и самодовольным лицом, быстро
вышел тот самый знаменитый адвокат, который сделал так, что старушка с цветами осталась не при чем, а делец, давший ему 10 тысяч рублей, получил больше 100 тысяч. Все глаза обратились на адвоката, и он чувствовал это и всей наружностью своей как бы говорил: «не нужно никих выражений преданности», и быстро прошел мимо всех.
В то время дела такого рода считались между приказною челядью лакомым кусом. В Щучью-Заводь приехало целое временное
отделение земского суда, под председательством самого исправника. Началось следствие. Улиту вырыли
из могилы, осмотрели рубцы на теле и нашли, что наказание не
выходило из ряду обыкновенных и что поломов костей и увечий не оказалось.
Один наш арестантик,
из особого
отделения, крещеный калмык, Александр или Александра, как звали его у нас, странный малый, плутоватый, бесстрашный и в то же время очень добродушный, рассказывал мне, как он
выходил свои четыре тысячи, рассказывал смеясь и шутя, но тут же клялся пресерьезно, что если б с детства, с самого нежного, первого своего детства, он не вырос под плетью, от которой буквально всю жизнь его в своей орде не сходили рубцы с его спины, то он бы ни за что не вынес этих четырех тысяч.
Закрыв ставни сакли и затопив сучья в камине, Садо в особенно веселом и возбужденном состоянии
вышел из кунацкой и вошел в то
отделение сакли, где жило все его семейство. Женщины еще не спали и говорили об опасных гостях, которые ночевали у них в кунацкой.
— А я тебя поблагодарю, милый мой! — кричал господин Голядкин вслед освободившемуся, наконец, Писаренке… «Шельмец, кажется, грубее стал после, — подумал герой наш, украдкой
выходя из-за печки. — Тут еще есть крючок. Это ясно… Сначала было и того, и сего… Впрочем, он и действительно торопился; может быть, дела там много. И его превосходительство два раза ходили по
отделению… По какому бы это случаю было?.. Ух! да ну, ничего! оно, впрочем, и ничего, может быть, а вот мы теперь и посмотрим…»
Он
вышел из комнаты «по надобности царя Саула» и на Волховской улице, в Орле, заложил у часовщика Керна свои карманные часы и с вырученными за них восемнадцатью рублями бросился в
отделение почтовых карет.
В Москве узнал я, признаюсь, к немалому моему удивлению, что обстоятельства моего бывшего знакомца, г. Ратча, приняли оборот неблагоприятный: супруга его, правда, подарила ему еще двойню, двух мальчиков, которых он, «коренной русак», окрестил Брячеславом и Вячеславом, но дом его сгорел, он принужден был подать в отставку, и главное — его старший сынок, Виктор, так и не
выходил из долгового
отделения.
За кулисами, около того прохода,
из которого
выходят на арену артисты, висело за проволочной сеткой освещенное газовым рожком рукописное расписание вечера с печатными заголовками: «Arbeit. Pferd. Klown» [Работа. Лошадь. Клоун (нем.).]. Арбузов заглянул в него с неясной и наивной надеждой не найти своего имени. Но во втором
отделении против знакомого ему слова «Kampf» [Борьба (нем.).] стояли написанные крупным, катящимся вниз почерком полуграмотного человека две фамилии: Arbousow и Roeber.
Он повернулся к двери. Сторож растворил ее перед ним; тою же быстрою, тяжелою и решительною походкою, высоко подняв безумную голову, он
вышел из конторы и почти бегом пошел направо, в
отделение душевнобольных. Провожавшие едва успевали идти за ним.
Почтальон помял руками тюки, положил на них саблю и вскочил на тарантас. Студент нерешительно полез за ним и, толкнув его нечаянно локтем, сказал робко и вежливо: «Виноват!» Носогрейка потухла.
Из почтового
отделения вышел приемщик, как был, в одной жилетке и в туфлях; пожимаясь от ночной сырости и покрякивая, он прошелся около тарантаса и сказал...
Позанявшись с младшим
отделением, он перешел к старшему и после полутора часа занятий
вышел из класса своей обычной подпрыгивающей походкой.
Обширная усадьба, несколько деревянных бараков, два-три больших каменных корпуса, паровая машина стучит целый день, освещение электрическое, в кухне все стряпают на пару, даже жаркое
выходит готовым
из парового шкапа; вокруг поля есть запашка, рига, скотный двор, кузница. В каждом
отделении — мужском и женском — мастерские. Буйные особо, и у них садики, где их держат в хорошую погоду почти целый день. Ему предложил директор выбрать какое-нибудь ремесло. Он взял кузнечное.
И вот мы узнаем, что Аполлон Григорьев скоропостижно умер, только что
выйдя из долгового
отделения, которое помещалось тогда в Измайловском полку, где теперь сад Тумпакова. Он и тогда уже существовал как увеселительное место, и девицы легкого поведения
из немок называли его"Тарасов сад".
Первый приехал в карете тогдашний начальник Третьего
отделения граф П.Шувалов;
вышел из кареты в одном мундире и вскоре поспешно уехал. Он-то, встретив поблизости взвод (или полроты) гвардейского стрелкового батальона, приказал ему идти на Колокольную. Я это сам слышал от офицера, командовавшего стрелками, некоего П-ра, который бывал у нас в квартире у моих сожителей, князя Дондукова и графа П.А.Гейдена — его товарищей по Пажескому корпусу.
Груня залилась горючими слезами; плакать, однако ж, было некогда: она обтерла слезы,
вышла на цыпочках
из отделения своей госпожи и явилась в ближнем коридоре.
Боборыкии вспоминал: «И вот мы узнаем, что Аполлон Григорьев скоропостижно умер, только что
выйдя из долгового
отделения, которое помещалось тогда в Измайловском полку. <…> Эта „Яма“ (как в Москве еще тогда называли долговое
отделение) была довольно сильным пугалом не только для несостоятельных купцов, но и для нашего брата писателя.