Неточные совпадения
В последнее время от припадков болезни он становился иногда так слаб, что едва бывал в силах
выйти из кельи, и богомольцы ждали иногда в
монастыре его выхода по нескольку дней.
И Алеша с увлечением, видимо сам только что теперь внезапно попав на идею, припомнил, как в последнем свидании с Митей, вечером, у дерева, по дороге к
монастырю, Митя, ударяя себя в грудь, «в верхнюю часть груди», несколько раз повторил ему, что у него есть средство восстановить свою честь, что средство это здесь, вот тут, на его груди… «Я подумал тогда, что он, ударяя себя в грудь, говорил о своем сердце, — продолжал Алеша, — о том, что в сердце своем мог бы отыскать силы, чтобы
выйти из одного какого-то ужасного позора, который предстоял ему и о котором он даже мне не смел признаться.
— Ты, я вижу, в каком-то вдохновении. Ужасно я люблю такие professions de foi [исповедания веры (фр.).] вот от таких… послушников. Твердый ты человек, Алексей. Правда, что ты
из монастыря хочешь
выйти?
И он круто повернул в другую улицу, оставив Алешу одного во мраке. Алеша
вышел из города и пошел полем к
монастырю.
Дни, проведенные Дюрталем в
монастыре траппистов, пережитая им борьба,
из которой он
выходит настоящим католиком, — все это так важно и ценно для религиозной психологии.
Сказывают, что все сии
монастыри, даже и на пятнадцать верст расстоянием от города находящиеся, заключалися в оном; что
из стен его могло
выходить до ста тысяч войска.
Так как наш странник доплыл в своем рассказе до последней житейской пристани — до
монастыря, к которому он, по глубокой вере его, был от рождения предназначен, и так как ему здесь, казалось, все столь благоприятствовало, то приходилось думать, что тут Иван Северьянович более уже ни на какие напасти не натыкался; однако же
вышло совсем иное. Один
из наших сопутников вспомнил, что иноки, по всем о них сказаниям, постоянно очень много страдают от беса, и вопросил...
На сизой каланче мотается фигура доглядчика в розовой рубахе без пояса, слышно, как он, позёвывая, мычит, а высоко в небе над каланчой реет коршун — падает на землю голодный клёкот. Звенят стрижи, в поле играет на свирели дурашливый пастух Никодим. В
монастыре благовестят к вечерней службе —
из ворот домов, согнувшись,
выходят серые старушки, крестятся и, качаясь, идут вдоль заборов.
— Не успел я двух слов сказать, знаешь, сердце у меня заколотилось,
из глаз слезы выступили; стал я ее уговаривать, чтоб за тебя
вышла; а она мне: «Верно, вы меня не любите, верно, вы ничего не видите», — и вдруг как бросится мне на шею, обвила меня руками, заплакала, зарыдала! «Я, говорит, одного вас люблю и на за кого не
выйду. Я вас уже давно люблю, только и за вас не
выйду, а завтра же уеду и в
монастырь пойду».
Как ангел-истребитель, летел перед своим отрядом Юрий Милославский; в несколько минут он смял, втоптал в реку, рассеял совершенно первый конный полк, который встретил его дружину позади Ново-Девичьего
монастыря: пролить всю кровь за отечество, не
выйти живому
из сражения — вот все, чего желал этот несчастный юноша.
Хотели было погребсти бабеньку в Грузине, но сообразили, что
из этого может
выйти революция, и потому вынуждены были отказаться от этого предположения. Окончательным местом успокоения было избрано кладбище при Новодевичьем
монастыре. Место уединенное, тихое, и могила — в уголку. Хорошо ей там будет, покойно, хотя, конечно, не так удобно, как в квартире, в Офицерской, где все было под руками: и Литовский рынок, и Литовский замок, и живорыбный садок, и Демидов сад.
Доримедонт Васильич сейчас же раскланялся с настоятелем за приют и за подаренные ему старые рукописи
из числа тех, которые в
монастыре показались ненужными, и,
выйдя на крыльцо кельи, закричал...
Воевода выпил чарку любимого травника от сорока немощей, который ему присылали
из монастыря, потом спросил домашнего меду, — ничто не помогало. Проклятый дьячок не
выходил из головы, хоть ты что делай. Уж не напустил ли он на него какой-нибудь порчи, а то и прямо сглазил?.. Долго ли до греха? Вечером воеводе совсем стало невтерпеж, и он отправил за дьячком своих приставов.
Его окно не
выходило в сад, но
из него было далеко видно новугорское поле, девичий
монастырь и пригородние ветряные мельницы.
Анна Павловна вместе с Верой
вышла из Смольного
монастыря [Смольный
монастырь — привилегированное женское учебное заведение в Петербурге — институт «благородных девиц».] и теперь только что воротилась
из деревни, где почти целый год прожила с отцом своим.
Лука. Нехорошо, барыня… Губите вы себя только… Горничная и кухарка пошли по ягоды, всякое дыхание радуется, даже кошка, и та свое удовольствие понимает и по двору гуляет, пташек ловит, а вы цельный день сидите в комнате, словно в
монастыре, и никакого удовольствия. Да право! Почитай, уж год прошел, как вы
из дому не
выходите!..
И
вышло так, что, воротясь
из монастыря, обе точно в затвор попали.
Татаринову
из Петербурга уж
выслали, одноверцев ее тоже разослали по
монастырям.
Около заставы тройка повернула назад; когда она минут через десять остановилась около
монастыря, Оля
вышла из саней. На колокольне уже перезванивали.
Когда он на другое утро
вышел из кельи, в
монастыре не оставалось ни одного монаха. Все они бежали в город.
Приедут к
монастырю, у святых ворот
из карет
выйдут и в церковь пешком пойдут.
Мерною, твердою походкою
вышла игуменья Досифея, в сопровождении Серафимы, шедшей в почтительном отдалении,
из своей кельи спустилась по лестнице на двор
монастыря, так как послушница Мария, получившая такой странный и вместе страшный гостинец, жила во флигеле, противоположном тому главному монастырскому корпусу, где находились покои матушки-игуменьи.
Не доезжая до ворот
монастыря, Николай Герасимович
вышел из кабриолета, расплатился с возницей, который повернул лошадь и шагом поехал назад.
Когда он в первый день, встав рано утром,
вышел на заре
из балагана и увидал сначала темные купола, кресты Новодевичьего
монастыря, увидал морозную росу на пыльной траве, увидал холмы Воробьевых гор и извивающийся над рекою и скрывающийся в лиловой дали лесистый берег, когда ощутил прикосновение свежего воздуха и услыхал звуки летевших
из Москвы через поле галок и когда потом вдруг брызнуло светом с востока и торжественно выплыл край солнца из-за тучи, и купола, и кресты, и роса, и даль, и река, всё заиграло в радостном свете, — Пьер почувствовал новое, неиспытанное чувство радости и крепости жизни.
Кирилл переносил описанное мучительное состояние всего только шесть дней, в течение коих иноки Пафнутиева
монастыря не могли еще его остричь под куколь, а 9-го того же июля настоятелю
монастыря, архимандриту Дорофею, прислан
из св. синода указ, коим «велено, не чиня попу Кириллу невольного пострижения,
выслать в Москву во св. синод для освидетельствования», а вместе потребовано о нем в синод и подлинное дело.