Неточные совпадения
Но
выбрать самую сухую и ограниченную эпоху русского самовластья и, опираясь на батюшку царя, вооружаться против частных злоупотреблений аристократии, развитой и поддержанной той же царской
властью, — нелепо и вредно.
Выдел был действительно самый щедрый: бабушка, действуя как опекунша в пределах предоставленной ей законом
власти,
выбирала дочери законную часть в таких местах, что часть эта, отвечая законным размерам по объему земли и численности душ, далеко превосходила эти размеры действительною стоимостью.
И вот, чтоб возместить это право, она действует на чувственность мужчины, через чувственность покоряет его так, что он только формально
выбирает, а в действительности
выбирает она. А раз овладев этим средством, она уже злоупотребляет им и приобретает страшную
власть над людьми.
— Внушайте мужику, чтобы он постепенно научался отбирать у царя
власть в свои руки, говорите ему, что народ должен иметь право
выбирать начальство из своей среды — и станового, и губернатора, и царя…
Если случится вам где в обществе или наедине с молодою девушкою
выбирать пшеницу и ваши пальцы по какому-нибудь случаю сцепятся вместе, то, как бы та девушка ни была прелестна, не допускайте плутишку Амура поразить ваше сердце и не поддавайтесь его
власти; пренебрегите столкновением ваших составов и не допустите разгореться любовному пламени, иначе постигнет и вас участь подобная моей: она выйдет за другого, а вам останется одно воспоминание…
В «мозаиковой» гостиной я
выбрал себе турецкую софу, лег на нее и отдал себя во
власть фантазий и воздушных замков. Мечты пьяные, но одна другой грандиознее и безграничнее, охватили мой молодой мозг… Получился новый мир, полный одуряющей прелести и не поддающихся описанию красот.
Когда человеку приходится
выбирать между тем, что велит бог и что велит
власть, и он делает то, что велит
власть, то он поступает так, как поступил бы человек, слушаясь не того хозяина, у которого он живет, а того первого человека, которого он встретил на улице.
— Добровольцы по всем дорогам уходят в Феодосию, а оттуда в Керчь. В городе полная анархия. Офицеры все забирают в магазинах, не платя, солдаты врываются в квартиры и грабят. Говорят, собираются устроить резню в тюрьмах. Рабочие уже
выбрали тайный революционный комитет, чтобы взять
власть в свои руки.
Она
выбрала Кузьму, потому что он, по ее мнению, был лучший из тех, в рядах которых ей приходилось
выбирать, хотя мечты ее были иные, но благоразумие говорило ей, что они недостижимы. Она привязалась, привыкла к Кузьме, он был для нее необходим, даже дорог, но она не любила его в смысле того чувства, которое охватывает женщину и под чарами которого она считает своего избранника лучше всех людей и в самом подчинении ему находит более наслаждения, нежели во
власти над ним.
— Провидение дало нам над вами
власть… Люди недальновидные назвали бы это случаем… От нас зависит разоблачить ваше самозванство и погубить вас в глазах двора и общества… Рядом с этой комнатой сидит старый патер, — воспитатель покойного графа Свенторжецкого, готовый, по первому моему слову, принести покаяние и указать на свидетелей, знавших покойного графа в лицо… Он не имел с вами ни малейшего сходства…
Выбирайте между повиновением и позором.
Родственники по мужу Салтыковой взволновались. Несмываемое пятно, по их мнению, налагало на их фамилию это следствие. Они собрались на семейный совет и
выбрали уполномоченного, который явился к «
власти имущей в Москве особе».
Как в Тильзите Ростов не позволил себе усомниться в том, хорошо ли то, чтò признано всеми хорошим, точно так же и теперь, после короткой, но искренней борьбы между попыткой устроить свою жизнь по своему разуму и смиренным подчинением обстоятельствам, он
выбрал последнее и предоставил себя той
власти, которая его (он это чувствовал) непреодолимо влекла куда-то.
— Королевской
властью приказываю, чтобы на короткий срок предоставили мне самую болтливую во всем королевстве допрежь беды бабу! Вреда ей не будет, одно удовольствие… Только правильно, голуби,
выбирайте, чтоб ошибки не вышло.
Он не только не сделал ничего этого, но, напротив, употребил свою
власть на то, чтоб из всех представлявшихся ему путей деятельности
выбрать то, что было глупее и пагубнее всего.
Отрешившись от прежнего воззрения на божественное подчинение воли народа одному избранному и на подчинение этой воли Божеству, история не может сделать ни одного шага без противоречия, не
выбрав одного из двух: или возвратиться к прежнему верованию в непосредственное участие Божества в делах человечества, или определенно объяснить значение той силы, производящей исторические события, которая называется
властью.