Неточные совпадения
Нет, там видела она цепь утрат, лишений, омываемых слезами, неизбежных
жертв, жизнь поста и невольного отречения от рождающихся в праздности прихотей,
вопли и стоны от новых, теперь неведомых им чувств; снились ей болезни, расстройство дел, потеря мужа…
Дворня с ужасом внимала этому истязанию,
вопли дошли до слуха барыни. Она с тревогой вышла на балкон: тут
жертва супружеского гнева предстала перед ней с теми же
воплями, жалобами и клятвами, каких был свидетелем Райский.
Мина со своей
жертвой скрылся за дверью… Через минуту раздался резкий звук удара — ж — жик — и отчаянный
вопль…
И разъяренная баба бросилась на бедную девочку, но, увидав смотревшую с крыльца женщину, жилицу нижнего этажа, вдруг остановилась и, обращаясь к ней,
завопила еще визгливее прежнего, размахивая руками, как будто беря ее в свидетельницы чудовищного преступления ее бедной
жертвы.
Питомцы бурные набегов
Зовут рассеянных коней,
Противиться не смеют боле
И с диким
воплем в пыльном поле
Бегут от киевских мечей,
Обречены на
жертву аду...
Старик Кокин увязался за своей снохой и, не добившись от нее ничего, зверски убил ее ребенка, девочку лет четырех: старик завел маленькую
жертву в подполье и там отрезывал ей один палец за другим, а мать в это время оставалась наверху и должна была слушать отчаянные
вопли четвертуемой дочери.
Лукерья как-то дико вскрикнула, но Никита уже за волосы тащил ее по земле, нанося страшные удары правой рукой прямо по лицу. Посыпалась мужицкая крупная брань и
вопли беззащитной
жертвы, но Зайчиха не тронулась с места, чтобы защитить сноху, потому что этим нарушилось бы священнейшее право всех мужей от одного полюса до другого.
Где-то встал и замер какой-то дикий крик; может быть, это последний
вопль какой-нибудь
жертвы человеческого насилия или предсмертная агония зайца в когтях совы.
Нелегка ты,
жертва Авраама», не из благополучной, но из растерзанной души исторгался пред лицом невинной
жертвы вопль мой: прав Ты, Господи, и правы суды Твои!
Мария была спокойна, но Магнус заметно нервничал, часто потирал свои большие белые руки и осторожно прислушивался к талантливым имитациям ветра: к его разбойничьему свисту, крику и
воплям, смеху и стонам… расторопный артист ухитрялся одновременно быть убийцей и
жертвой, душить и страстно молить о помощи!
Приму и это. Еще не нарекла меня своим именем Земля, и не знаю, кто я: Каин или Авель? Но принимаю
жертву, как принимаю и убийство. Всюду за тобою и всюду с тобою, человече. Будем сообща
вопить с тобою в пустыне, зная, что никто нас не услышит… а может, и услышит кто-нибудь? Вот видишь: я уже вместе с тобою начинаю верить в чье-то Ухо, а скоро поверю и в треугольный Глаз… ведь не может быть, честное слово, чтобы такой концерт не имел слушателя, чтобы такой спектакль давался при пустом зале!
Шум, ропот, визг,
вопли убиваемых, заздравные окрики, гик, смех и стон умирающих — все слилось вместе в одну страшную какофонию. Ничком и навзничь лежавшие тела убитых, поднятые булавы и секиры на новые
жертвы, толпа обезумевших палачей, мчавшихся: кто без шапки, кто нараспашку с засученными рукавами, обрызганными кровью руками, которая капала с них, — все это представляло поразительную картину.
Одна жизнь за другою бросается под колесницу этого бога: колесница проезжает, раздирая их жизни, и новые и новые
жертвы со стонами и
воплями и проклятиями валятся под нее!