Неточные совпадения
Среди русских интеллигентов, как уже многими замечено, есть порядочное количество диковинных людей, истинных детей русской
страны и культуры, которые сумеют героически, не дрогнув ни одним мускулом, глядеть прямо
в лицо смерти, которые способны ради идеи терпеливо переносить невообразимые лишения и страдания, равные пытке, но зато эти люди теряются от высокомерности швейцара, съеживаются от окрика прачки, а
в полицейский участок
входят с томительной и робкой тоской.
Войдя в порт, я, кажется мне, различаю на горизонте, за мысом, берега
стран, куда направлены бугшприты кораблей, ждущих своего часа; гул, крики, песня, демонический вопль сирены — все полно страсти и обещания. А над гаванью —
в стране стран,
в пустынях и лесах сердца,
в небесах мыслей — сверкает Несбывшееся — таинственный и чудный олень вечной охоты.
Бобоедов. Синцов… трогательно! А вокруг него — пролетарии всех
стран?.. Так! Это радует душу… А милый человек здешний хозяин… очень! У нас о нем думали хуже. Свояченицу его я знаю — она играла
в Воронеже… превосходная актриса, должен сказать. (Квач
входит с террасы.) Ну что, Квач?
Нравственность надо различать. Есть известные виды социального зла, которые
вошли в учреждения
страны или сделались закоренелыми привычками и традициями. Такая безнравственность все равно что рабство древних, которое такой возвышенный мыслитель, как Платон, возводил, однако,
в краеугольный камень общественного здания.
Ермак послушался совета своего друга и воздержался до времени от движения
в глубь
страны. Они решили
войти в реку Тавду, чтобы подняться по ней вверх.
Когда он
вошел в гостиную, насмешливый шепот пробежал по ней: красный нос так изумил всех, что должники Фюренгофа забыли изъяснить ему свое глубочайшее почтение и преданность и баронесса не могла выговорить полновесного приветствия тому, от кого тяжеловесные дукаты должны были поступить
в ее род. Рингенский помещик, немного запинаясь, представил своего спутника под именем господина фон Зибенбюргера как ученого, путешествующего по разным
странам света и теперь возвращающегося из России.
На корабле подобрали паруса и завязали на мачте крест-накрест снасти. Подошел буксирный пароход и, пыхтя, потащил его на линию кораблей. Море было тихо, у берега еле-еле плескался остаток зыби. Корабль
вошел в линию, где стояли вдоль набережной бок о бок корабли из всех
стран света, и большие, и малые, всяких размеров, форм и оснасток. «Богородица-Ветров» стала между итальянским бригом и английскою галеттой, которые потеснились, чтобы дать место новому товарищу.
Уже его открыли взоры
Вдали Акрокоринф и горы,
Слиянны с синевой небес.
Он
входит в Посидонов лес…
Все тихо: лист не колыхнется;
Лишь журавлей по вышине
Шумящая станица вьется
В страны полуденны к весне.