«Тут же на горе паслось большое стадо свиней, и бесы просили Его, чтобы позволил им войти в них. Он позволил им. Бесы, вышедши из человека,
вошли в свиней; и бросилось стадо с крутизны в озеро и потонуло. Пастухи, увидя происшедшее, побежали и рассказали в городе и в селениях. И вышли видеть происшедшее и, пришедши к Иисусу, нашли человека, из которого вышли бесы, сидящего у ног Иисусовых, одетого и в здравом уме, и ужаснулись. Видевшие же рассказали им, как исцелился бесновавшийся».
Неточные совпадения
Эта сцена настроила Самгина уныло. Неприятна была резкая команда Тагильского; его лицо, надутое, выпуклое, как полушарие большого резинового мяча, как будто окаменело,
свиные, красные глазки сердито выкатились. Коротенькие, толстые ножки, бесшумно, как лапы кота, пронесли его по мокрому булыжнику двора, по чугунным ступеням лестницы, истоптанным половицам коридора;
войдя в круглую, как внутренность бочки, камеру башни, он быстро закрыл за собою дверь, точно спрятался.
«Что делать, что мне делать —
войдите в мое положение: у меня пяток баранов остался, три
свиньи, пятнадцать уток и всего тридцать кур: изо ста тридцати — подумайте! ведь мы с голоду умрем!» Видя мою задумчивость, он не устоял.
Идучи по улице, я заметил издали, что один из наших спутников
вошел в какой-то дом. Мы шли втроем. «Куда это он пошел? пойдемте и мы!» — предложил я. Мы пошли к дому и
вошли на маленький дворик, мощенный белыми каменными плитами.
В углу, под навесом, привязан был осел, и тут же лежала
свинья, но такая жирная, что не могла встать на ноги. Дальше бродили какие-то пестрые, красивые куры, еще прыгал маленький, с крупного воробья величиной, зеленый попугай, каких привозят иногда на петербургскую биржу.
А так как
в чиновничьем мире разногласий не полагается, то, дабы дать время арбузу
войти в соглашение с
свиным хрящиком, начинают отлынивать и предаваться боковым движениям.
Буланин был
в это время здесь же и видел, как второклассники со смехом окружили Квадратулова, поспешно доедавшего последний блин, и вместе с ним шумной гурьбой
вошли в отделение. Но минуту или две спустя этот смех как-то вдруг оборвался, потом послышался сердитый голос Квадратулова, закричавшего на весь возраст: «А тебе что за дело,
свинья?!» — затем, после короткой паузы, раздался бешеный взрыв общей руготни, и из дверей стремительно выбежал второклассник Сысоев.
Войдя в хлев, нужно было тотчас же прислониться спиною к стене его, разогнать зверей пинками и, быстро вылив пойло
в корыто, скорее уходить, потому что рассерженные ударами
свиньи кусались. Но было гораздо хуже, когда Егорка, отворив дверь
в мастерскую, возглашал загробным голосом...
Он не мог
войти без провожатого
в темную комнату, хотя бы она была ему как нельзя более известна; убегал из-за стола, если падала соль; замирал, если
в комнате появлялись три свечки; обходил далеко кругом каждую корову, потому что она «может боднуть», обходил лошадь, потому что она «может брыкнуть»; обходил даже и овцу и
свинью и рассказывал, что все-таки с ним был раз такой случай, что
свинья остановилась перед ним и завизжала.
Философ, оставшись один,
в одну минуту съел карася, осмотрел плетеные стены хлева, толкнул ногою
в морду просунувшуюся из другого хлева любопытную
свинью и поворотился на другой бок, чтобы заснуть мертвецки. Вдруг низенькая дверь отворилась, и старуха, нагнувшись,
вошла в хлев.
Вслед за Кузьмой Васильевичем
вошла в комнату и замеченная им у калитки старуха
в красном платье, которая оказалась весьма неблагообразною жидовкой, с угрюмыми
свиными глазками и седыми усами на одутловатой верхней губе.
— Опять не выучил? — слышится за дверями кашляющий голос, и
в комнату
входит Петин папаша, отставной губернский секретарь Удодов. — Опять? Почему же ты не выучил? Ах ты,
свинья,
свинья! Верите ли, Егор Алексеич? Ведь и вчерась порол!
Но вот
в сенях за дверью начинает что-то скрести и шуршать, точно
свинья вошла в сени и чешется боком о косяк.
— Безумец, жалкий маляр, несчастный школьник, влюбленный
в краски! Перед тобой проходят люди, а ты только и видишь, что лягушечьи глаза — как повернулся твой язык, чтобы сказать это? О, если бы хоть раз ты заглянул
в человеческую душу! Какие сокровища нежности, любви, кроткой веры, святого смирения открыл бы ты там. И тебе, дерзкому, показалось бы, что ты
вошел в храм — светлый, сияющий огнями храм. Но не мечите бисера перед
свиньями, — сказано про таких, как ты.