Неточные совпадения
На углу тротуара в коротком модном пальто, с короткою модною шляпой на бекрень, сияя
улыбкой белых зуб между красными губами,
веселый, молодой, сияющий, стоял Степан Аркадьич, решительно и настоятельно кричавший и требовавший остановки.
Он знал очень хорошо, что в глазах этих лиц роль несчастного любовника девушки и вообще свободной женщины может быть смешна; но роль человека, приставшего к замужней женщине и во что бы то ни стало положившего свою жизнь на то, чтобы вовлечь ее в прелюбодеянье, что роль эта имеет что-то красивое, величественное и никогда не может быть смешна, и поэтому он с гордою и
веселою, игравшею под его усами
улыбкой, опустил бинокль и посмотрел на кузину.
— Василий Лукич, сию минуточку! — отвечал Сережа с тою
веселою и любящею
улыбкой, которая всегда побеждала исполнительного Василия Лукича.
Вы посмеетесь даже от души над Чичиковым, может быть, даже похвалите автора, скажете: «Однако ж кое-что он ловко подметил, должен быть
веселого нрава человек!» И после таких слов с удвоившеюся гордостию обратитесь к себе, самодовольная
улыбка покажется на лице вашем, и вы прибавите: «А ведь должно согласиться, престранные и пресмешные бывают люди в некоторых провинциях, да и подлецы притом немалые!» А кто из вас, полный христианского смиренья, не гласно, а в тишине, один, в минуты уединенных бесед с самим собой, углубит во внутрь собственной души сей тяжелый запрос: «А нет ли и во мне какой-нибудь части Чичикова?» Да, как бы не так!
По мере того как бричка близилась к крыльцу, глаза его делались
веселее и
улыбка раздвигалась более и более.
Когда матушка улыбалась, как ни хорошо было ее лицо, оно делалось несравненно лучше, и кругом все как будто
веселело. Если бы в тяжелые минуты жизни я хоть мельком мог видеть эту
улыбку, я бы не знал, что такое горе. Мне кажется, что в одной
улыбке состоит то, что называют красотою лица: если
улыбка прибавляет прелести лицу, то лицо прекрасно; если она не изменяет его, то оно обыкновенно; если она портит его, то оно дурно.
Выражение лица ее всегда было более серьезное, чем
веселое, вдумчивое; зато как же шла
улыбка к этому лицу, как же шел к ней смех,
веселый, молодой, беззаветный!
Мелькали бронзовые лица негров, подчеркнутые белыми
улыбками, блеском зубов и синеватым фарфором
веселых глаз, казалось, что эти матовые глаза фосфорически дымятся.
— Вишь, какой…
веселый! — одобрительно сказала женщина, и от ее подкрашенных губ ко глазам быстрыми морщинками взлетела
улыбка. — Я знаю, что все адвокаты — политические преступники, я — о делах: по каким вы делам? Мой — по уголовным.
Потом потянулась пестрая процессия
веселых и печальных подразделений ее: крестин, именин, семейных праздников, заговенья, разговенья, шумных обедов, родственных съездов, приветствий, поздравлений, официальных слез и
улыбок.
— Здесь, здесь, сейчас! — отозвался звонкий голос Марфеньки из другой комнаты, куда она вышла, и она впорхнула,
веселая, живая, резвая с
улыбкой, и вдруг остановилась. Она глядела то на бабушку, то на Райского, в недоумении. Бабушка сильно расходилась.
В гостиной все были в
веселом расположении духа, и Нил Андреич, с величавою
улыбкой, принимал общий смех одобрения. Не смеялся только Райский да Вера. Как ни комична была Полина Карповна, грубость нравов этой толпы и выходка старика возмутили его. Он угрюмо молчал, покачивая ногой.
Старик шутя проживал жизнь, всегда смеялся, рассказывал только
веселое, даже на драму в театре смотрел с
улыбкой, любуясь ножкой или лорнируя la gorge [грудь (фр.).] актрисы.
На другой день после такой бессонной ночи Татьяна Марковна послала с утра за Титом Никонычем. Он приехал было
веселый, радуясь, что угрожавшая ей и «отменной девице» Вере Васильевне болезнь и расстройство миновались благополучно, привез громадный арбуз и ананас в подарок, расшаркался, разлюбезничался, блистая складками белоснежной сорочки, желтыми нанковыми панталонами, синим фраком с золотыми пуговицами и сладчайшей
улыбкой.
И вот, против всех ожиданий, Версилова, пожав князю руку и обменявшись с ним какими-то
веселыми светскими словечками, необыкновенно любопытно посмотрела на меня и, видя, что я на нее тоже смотрю, вдруг мне с
улыбкою поклонилась. Правда, она только что вошла и поклонилась как вошедшая, но
улыбка была до того добрая, что, видимо, была преднамеренная. И, помню, я испытал необыкновенно приятное ощущение.
Ранцева была некрасивая молодая женщина с умным и кротким выражением лица, которое имело свойство вдруг, при
улыбке, преображаться и делаться
веселым, бодрым и обворожительным.
Засунув обе руки в чистую наволочку и держа ими подушку за углы, она оглянулась на него и улыбнулась, но не
веселой и радостной, как прежде, а испуганной, жалостной
улыбкой.
Ребенок должен был быть с утра зашнурован, причесан, навытяжке; это можно было бы допустить в ту меру, в которую оно не вредно здоровью; но княгиня шнуровала вместе с талией и душу, подавляя всякое откровенное, чистосердечное чувство, она требовала
улыбку и
веселый вид, когда ребенку было грустно, ласковое слово, когда ему хотелось плакать, вид участия к предметам безразличным, словом — постоянной лжи.
Он сверкал
веселыми черными глазами и улыбался своей детски задорной
улыбкой.
Пока она соображала, какой бы назначить день, Лаврецкий подошел к Лизе и, все еще взволнованный, украдкой шепнул ей: «Спасибо, вы добрая девушка; я виноват…» И ее бледное лицо заалелось
веселой и стыдливой
улыбкой; глаза ее тоже улыбнулись, — она до того мгновенья боялась, не оскорбила ли она его.
— Что, вы удивлены, поражены, напуганы? — тем же взволнованным голосом и с тою же напряженно-веселою
улыбкою спросила Лиза.
Вошел Сахаров,
веселый, цветущий, с неизменною злорадною
улыбкою на лице, раскланялся Розанову и осведомился о его здоровье.
— Разбойники эти поволжцы, — проговорила Ольга Александровна с такой
веселой и нежной
улыбкой, как будто с ней ничего не было и как будто она высказывала какую-то ласку мужу и его землякам.
Я с недоумением и тоскою смотрел на него. Наташа умоляла меня взглядом не судить его строго и быть снисходительнее. Она слушала его рассказы с какою-то грустною
улыбкой, а вместе с тем как будто и любовалась им, так же как любуются милым,
веселым ребенком, слушая его неразумную, но милую болтовню. Я с упреком поглядел на нее. Мне стало невыносимо тяжело.
Небольшого роста, с расплывшимся бюстом, с короткими жирными руками и мясистым круглым лицом, она была безобразна, как ведьма, но в этом лице сохранились два голубых крошечных глаза, смотревших насквозь умным,
веселым взглядом, и характерная саркастическая
улыбка, открывавшая два ряда фальшивых зубов.
И мне мелькнул хвостик его
улыбки — к моему удивлению, как будто даже
веселой.
Раиса Александровна тем временем говорила язвительным тоном, задыхаясь от злобы, но делая такую
улыбку, как будто бы разговор шел о самых
веселых и приятных вещах...
— Ну, и с Богом. Вот вы и обстреляетесь сразу, — сказал батарейный командир, с доброю
улыбкой глядя на смущенное лицо прапорщика: — только поскорей собирайтесь. А чтобы вам
веселей было, Вланг пойдет с вами за орудийного фейерверкера.
Статный, стройный рост, приятные, немного расплывчатые черты, ласковые голубоватые глазки, золотистые волосы, белизна и румянец кожи — а главное: то простодушно-веселое, доверчивое, откровенное, на первых порах несколько глуповатое выражение, по которому в прежние времена тотчас можно было признать детей степенных дворянских семей, «отецких» сыновей, хороших баричей, родившихся и утучненных в наших привольных полустепных краях; походочка с запинкой, голос с пришепеткой,
улыбка, как у ребенка, чуть только взглянешь на него… наконец, свежесть, здоровье — и мягкость, мягкость, мягкость, — вот вам весь Санин.
— Отлично жить на свете, — отвечал он таким голосом, что я в темноте, казалось, видел выражение его
веселых, ласкающих глаз и детской
улыбки.
Вот выбежала из ворот, без шубки, в сером платочке на голове, в крахмальном передничке, быстроногая горничная: хотела перебежать через дорогу, испугалась тройки, повернулась к ней, ахнула и вдруг оказалась вся в свету: краснощекая,
веселая, с блестящими синими глазами, сияющими озорной
улыбкой.
Александров с
улыбкой вспоминает словцо своего
веселого дяди Кости об этом возрасте: «Щенок о пяти ног».
Над Старым Городом долго неслись воздыхания Ахиллы: он, утешник и забавник, чьи кантаты и
веселые окрики внимал здесь всякий с
улыбкой, он сам, согрешив, теперь стал молитвенником, и за себя и за весь мир умолял удержать праведный гнев, на нас движимый!
Веселый, черноглазый, без век, Хан-Магома, также кивая головой, что-то, должно быть, смешное проговорил Воронцову, потому что волосатый аварец оскалил
улыбкой ярко-белые зубы. Рыжий же Гамзало только блеснул на мгновение одним своим красным глазом на Воронцова и опять уставился на уши своей лошади.
Пыльников был
веселый, он улыбался и смотрел на Передонова обманчиво-чистыми, черными, бездонными глазами. Сашино лицо мучило и соблазняло Передонова. Чаровал его проклятый мальчишка своею коварною
улыбкою.
Он потряс руку Передонова и побежал от него. Передонов молча смотрел за ним. Барышни Рутиловы припомнились ему,
веселые, насмешливые. Нескромная мысль выдавила на его губы поганое подобие
улыбки, — оно появилось на миг и исчезло. Смутное беспокойство поднялось в нем.
Устенька была хорошенькая девочка, маленькая, полненькая, румяная, с
веселыми карими глазками, с вечною
улыбкой на красных губках, вечно смеющаяся и болтающая.
Я всегда с крестьянками говорю, как с другими, как со всеми, и они меня любят, носят мне топленое молоко, соты; правда, они мне не кланяются в пояс, как Глафире Львовне, зато встречают всегда с
веселым видом, с
улыбкой…
Утомлен, переводит дух тяжело и смотрит кругом с
улыбкой, не то печальной, не то
веселой.
Молча он думал о чем-то хорошем и
веселом, и добрая, благодушная
улыбка застыла на его лице.
Написан в 1860 г.; слова Л. Меркантини, музыка А. Оливьери.] — по этим худеньким, острым и голодным личикам пробегает,
веселою рябью,
улыбка удовольствия.
Фоме было приятно смотреть на эту стройную, как музыка, работу. Чумазые лица крючников светились
улыбками, работа была легкая, шла успешно, а запевала находился в ударе. Фоме думалось, что хорошо бы вот так дружно работать с добрыми товарищами под
веселую песню, устать от работы, выпить стакан водки и поесть жирных щей, изготовленных дородной и разбитной артельной маткой…
Холодный ветер дул в лицо Фомы. Довольный, хвастливый шум носился вокруг него; ласково переругиваясь,
веселые, с
улыбками на потных лицах, мужики подходили к нему и тесно окружали его. Он растерянно улыбался: возбуждение еще не остыло в нем и не позволяло ему понять, что случилось и отчего все вокруг так радостны и довольны.
Краткие речи всегда более содержательны и способны вызвать сильное впечатление. Мужики почтительно расступились перед Фомой, низко кланяясь ему и с
веселыми, благодарными
улыбками благодаря его за щедрость дружным, одобрительным гулом.
— Спасибо, — говорит Саша и еще раз повторяет: — Спасибо! Ну, а скажи, как ты думаешь, ты хорошо знала генерала… — Губы Саши кривятся в
веселую, не к случаю,
улыбку. — Ведь наш генерал-то был бы теперь, пожалуй, губернатором и тоже бы вешал… Как ты думаешь, мама?
Тогда меня коснулась рука, я поднял голову и с горьким стыдом увидел ту
веселую молодую женщину, от которой взял розу. Она смотрела на меня внимательно с
улыбкой и интересом.
Дюрок хлопнул по колену рукой и встал. Все подошли к девушке —
веселой или грустной? — трудно было понять, так тосковало, мгновенно освещаясь
улыбкой или становясь внезапно рассеянным, ее подвижное лицо. Прощаясь, я сказал: «Молли, если я вам понадоблюсь, рассчитывайте на меня!..» — и, не дожидаясь ответа, быстро выскочил первый, почти не помня, как холодная рука Ганувера стиснула мою крепким пожатием.
Он нашел ее полуживую, под пылающими угольями разрушенной хижины; неизъяснимая жалость зашевелилась в глубине души его, и он поднял Зару, — и с этих пор она жила в его палатке, незрима и прекрасна как ангел; в ее чертах всё дышало небесной гармонией, ее движения говорили, ее глаза ослепляли волшебным блеском, ее беленькая ножка, исчерченная лиловыми жилками, была восхитительна как фарфоровая игрушка, ее смугловатая твердая грудь воздымалась от малейшего вздоха… страсть блистала во всем: в слезах, в
улыбке, в самой неподвижности — судя по ее наружности она не могла быть существом обыкновенным; она была или божество или демон, ее душа была или чиста и ясна как
веселый луч солнца, отраженный слезою умиления, или черна как эти очи, как эти волосы, рассыпающиеся подобно водопаду по круглым бархатным плечам… так думал Юрий и предался прекрасной мусульманке, предался и телом и душою, не удостоив будущего ни единым вопросом.
Казалось, его задумчивость как облако тяготела над
веселыми казаками: они также молчали; иногда вырывалось шутливое замечание, за ним появлялись три-четыре
улыбки — и только! вдруг один из казаков закричал: «стой, братцы! — кто это нам едет навстречу? слышите топот… видите пыль, там за изволоком!.. уж не наши ли это из села Красного?.. то-то, я думаю, была пожива, — не то, что мы, — чай, пальчики у них облизать, так сыт будешь…
То же завидное здоровье,
веселый взгляд больших карих глаз, приветливая
улыбка на красных губах — все говорило, что Парашка была дочь старого Зайца и его баловень.