Неточные совпадения
«Свистать песенников наверх!» И
начинается веселье.
Затем
начинаются танцы и свадебное
веселье.
За ужином
началось общее
веселье, то пьяное, беспорядочное
веселье, в котором не принимают участия ни ум, ни сердце и от которого на другой день болит голова и ощущаются позывы на тошноту.
Закричали «ура» и дамы.
Началось общее
веселье. Передонов крикнул...
А потом
началось веселье.
После этого у нас
началось настоящее
веселье, и Грацианов оказался истинным мастером по части соединения общества.
И чем дальше от детства, чем ближе к настоящему, тем ничтожнее и сомнительнее были радости.
Начиналось это с Правоведения. Там было еще кое-что истинно хорошее: там было
веселье, там была дружба, там были надежды. Но в высших классах уже были реже эти хорошие минуты. Потом, во время первой службы у губернатора, опять появились хорошие минуты: это были воспоминания о любви к женщине. Потом всё это смешалось, и еще меньше стало хорошего. Далее еще меньше хорошего и что дальше, то меньше.
Дни мчатся.
Начался байран.
Везде
веселье, ликованья;
Мулла оставил алкоран,
И не слыхать его призванья;
Мечеть кругом освещена;
Всю ночь над хладными скалами
Огни краснеют за огнями,
Как над земными облаками
Земные звезды; — но луна,
Когда на землю взор наводит,
Себе соперниц не находит,
И, одинокая, она
По небесам в сияньи бродит!
Бывало, по осени, как супрядки
начнутся, деревенские девки ждут не дождутся Алеши Лохматого; без него и песен не играют, без него и
веселья нет.
Таково
веселье на братчинах спокон веку водилось… «Как все на пиру напивалися, как все на пиру наедалися, и все на пиру пьяны-веселы, все на пиру порасхвастаются, который хвастает добрым конем, который хвастает золотой казной, разумный хвалится отцом с матерью, а безумный похвастает молодой женой… А и будет день ко вечеру, от малого до старого начинают робята боротися, а в ином кругу на кулачки битися… От тоя борьбы от ребячия, от того боя кулачного
начинается драка великая» [Былина о Ваське Буслаеве.].
— Он стукнет в дверь, станет на пороге, посмотрит на нас благостными очами, — и тогда
начнется у нас
веселье, более светлое и радостное, чем то, которому вы завидуете.
Наступил праздник Рождества Христова. Уныло, не по-праздничному, звучали новгородские колокола.
Начались святки. Всем было не до
веселья, только в доме посадника Фомы шли своим чередом предсвадебные пиры, и каждый вечер свадебные поезда Чурчилы с гиком и гамом останавливались у тесового крыльца.
Иногда цесаревна тут с ними на посиделках, когда они работали, занималась рукоделием, пряла шелк, ткала холст, зимой же об Святках собирались к ней ряженые слободские парни и девки, и тут разливался чисто русский простодушный разгул:
начинались пляски, присядки,
веселье и удалые песни, гаданья с подблюдным припевом. Под влиянием бархатного пивца, да сладкого медку, да праздничной бражки весело плясалось на этих праздниках; сама цесаревна до них была во всю жизнь большая охотница.
— Жалко, дитя мое, что вы не можете остаться дольше. Теперь только
начинается здесь
веселье…
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и
веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснились в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее
начались песни, пляски, хороводы и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющею улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда-то.