Неточные совпадения
Ну, так вот-с, продолжаю-с: остроумие, по-моему,
великолепная вещь-с; это, так сказать, краса природы и утешение
жизни, и уж какие, кажется, фокусы может оно задавать, так что где уж, кажется, иной раз угадать какому-нибудь бедненькому следователю, который притом и сам своей фантазией увлечен, как и всегда бывает, потому тоже ведь человек-c!
— Ты напоминаешь мне Софью, кузину: та тоже не хочет знать
жизни, зато она —
великолепная кукла!
Жизнь достанет везде, и тебя достанет! Что ты тогда будешь делать, не приготовленный к ней?
Все юношество кипело около него
жизнью, строя
великолепные планы будущего; один он не мечтал, не играл ни в полководцы, ни в сочинители, а говорил одно: «Буду учителем в провин — ции», — считая это скромное назначение своим призванием.
Видишь ли, Вера, как прекрасна страсть, что даже один след ее кладет яркую печать на всю
жизнь, и люди не решаются сознаться в правде — то есть что любви уже нет, что они были в чаду, не заметили, прозевали ее, упиваясь, и что потом вся
жизнь их окрашена в те
великолепные цвета, которыми горела страсть!..
Венецианские граждане (если только слово «граждане» не насмешка здесь) делали все это; они сидели на бархатных, но жестких скамьях, спали на своих колючих глазетовых постелях, ходили по своим
великолепным площадям ощупью, в темноте, и едва ли имели хоть немного приблизительное к нынешнему, верное понятие об искусстве жить, то есть извлекать из
жизни весь смысл, весь здоровый и свежий сок.
Бродя среди живой толпы, отыскивая всюду
жизнь, я, между прочим, наткнулся на
великолепное прошедшее: на Вестминстерское аббатство, и был счастливее в это утро.
Я вознамерился в пользу употребить благость природы и насладиться еще один хотя раз в
жизни великолепным зрелищем восхождения солнца, которого на гладком водяном горизонте мне еще видеть не удавалось.
— Ничего, ничего я не забыл, идем! Сюда, на эту
великолепную лестницу. Удивляюсь, как нет швейцара, но… праздник, и швейцар отлучился. Еще не прогнали этого пьяницу. Этот Соколович всем счастьем своей
жизни и службы обязан мне, одному мне и никому иначе, но… вот мы и здесь.
В этом роде
жизнь, с мелкими изменениями, продолжалась с лишком два месяца, и, несмотря на
великолепный дом, каким он мне казался тогда, на разрисованные стены, которые нравились мне больше картин и на которые я не переставал любоваться; несмотря на старые и новые песни, которые часто и очень хорошо певала вместе с другими Прасковья Ивановна и которые я слушал всегда с наслаждением; несмотря на множество новых книг, читанных мною с увлечением, — эта
жизнь мне очень надоела.
Никто из них никогда, даже мельком, не обращал внимания на Ромашова, но он видел в них кусочек какого-то недоступного, изысканного,
великолепного мира, где
жизнь — вечный праздник и торжество…
— Да-с; это так, это точно, что блудный сын — черт побери!
Жизнь моя, так сказать, рраман и рраман не простой, а этак Рафаила Михайлыча Зотова [11], с танцами и превращениями и
великолепным фейерверком — на том стоим-с! А с кем я имею удовольствие беседовать?
— Все очень хорошо понимаю, — возразил князь, — и скажу вам, что все зло лежит в вашем глупом университетском воспитании, где набивают голову разного рода
великолепными, чувствительными идейками, которые никогда и нигде в
жизни неприложимы.
Наскоро освежила она институтские сведения об отношениях Елены к Менелаю, дополнила их некоторыми биографическими подробностями из
жизни великолепного князя Тавриды и решила, что этого было совершенно достаточно, чтобы воспроизводить «Прекрасную Елену» и «Отрывки из Герцогини Герольштейнской» в губернских городах и на ярмарках.
— Я не нахожу особенной причины радоваться, — сказал Андрей Ефимыч, которому движение Ивана Дмитрича показалось театральным и в то же время очень понравилось. — Тюрем и сумасшедших домов не будет, и правда, как вы изволили выразиться, восторжествует, но ведь сущность вещей не изменится, законы природы останутся всё те же. Люди будут болеть, стариться и умирать так же, как и теперь. Какая бы
великолепная заря ни освещала вашу
жизнь, все же в конце концов вас заколотят в гроб и бросят в яму.
Эти триста тысяч чужого годового дохода точно наэлектризовали все общество. С блестящими глазами и разгоревшимися лицами рассказывались и слушались анекдоты о
жизни миллионеров, рассказы о баснословных меню обедов, о
великолепных лошадях, о балах и исторически безумных тратах денег.
Да ему легко и забыть: у него теперь и обеды, и балы, и ужины, и
великолепные экипажи, только все это женино и все еще при
жизни отдано племянницам.
«Разве я ее, дьявола, боюсь? — думал он о смерти. — Это мне
жизни жалко.
Великолепная вещь, что бы там ни говорили пессимисты. А что если пессимиста повесить? Ах, жалко
жизни, очень жалко. И зачем борода у меня выросла? Не росла, не росла, а то вдруг выросла. И зачем?»
Аркадина. Неужели я уже так стара и безобразна, что со мною можно, не стесняясь, говорить о других женщинах? (Обнимает его и целует.) О, ты обезумел! Мой прекрасный, дивный… Ты последняя страница моей
жизни! (Становится на колени.) Моя радость, моя гордость, мое блаженство… (Обнимает его колени.) Если ты покинешь меня хотя на один час, то я не переживу, сойду с ума, мой изумительный,
великолепный, мой повелитель…
Я еще горячо любил театр; десятилетняя
жизнь в оренбургской глуши, конечно, не могла охладить этой любви, и
великолепное громадное здание, исключительно посвященное моему любимому искусству, уже одною своей внешностью привело меня в радостное волнение.
Взволнованный своим переездом в Москву, горячим приемом моих старых и новых приятелей, а всего более притихшей на время и с новою силою вспыхнувшей моей страстью к искусству, взошел я на огромную,
великолепную сцену Петровского театра, полную
жизни, движения и людей, мелькавших, как тени, в полумраке, который сначала ослепил меня; гром музыки, пение хоров, пляски на празднике Вакха — все это вместе показалось мне чем-то волшебным.
Познакомился я там с
великолепными людьми; один из них, Яша Владыкин, студент из духовного звания, и теперь мой крепкий друг и на всю
жизнь таким будет! В бога не веруя, церковную музыку любит он до слёз: играет на фисгармонии псалмы и плачет, милейший чудак.
Москва только
великолепный памятник, пышная и безмолвная гробница минувшего, здесь
жизнь, здесь наши надежды…
Но еще
великолепнее приказ Того о том, чтобы подчиненные ему офицеры не смели так рисковать своей
жизнью, которая принадлежит не им, а отечеству.
Лариосик. Но тем не менее я водочки достал! Единственный раз в
жизни мне повезло! Думал, ни за что не достану. Такой уж я человек! Погода была
великолепная, когда я выходил. Небо ясно, звезды блещут, пушки не стреляют… Все обстоит в природе благополучно. Но стоит мне показаться на улице — обязательно пойдет снег. И действительно, вышел — и мокрый снег лепит в самое лицо. Но бутылочку достал!.. Пусть знает Мышлаевский, на что я способен. Два раза упал, затылком трахнулся, но бутылку держал в руках.
Таким образом, они постарались откинуть все, что напоминает о действительной
жизни, т. е. откинуть всякую поэзию, и на место того придумали одеть мужиков в поэтические кудри да в богатые кафтаны, баб нарядить в
великолепные кокошники и душегрейки, сделать их сентиментальными пастушками и придать им приторные, ненатуральные, небывалые чувствованьица.
А подумайте о том, что перед вами вся
жизнь свободы, перед вами человек, который для вас, для ваших
великолепных глазок, сделал все уступки пошлости, какие мог, которые…
— Эх,
жизнь! Каторга ты
великолепная! — шептал Гришка, не будучи в состоянии высказать того, что с болью чувствовал. — От ямы это, Мотря. Что мы? Вроде как бы прежде смерти в землю похоронены…
Но вот его чувство обращается на чистое, нежное существо, которое скоро делается ему всего дороже в
жизни, на Вареньку: он уже предается сожалению о ее несчастиях, находит их незаслуженными, заглядывает в кареты и видит, что там барыни сидят все гораздо хуже Вареньки; ему уже приходят в голову мысли о несправедливости судьбы, ему становится как-то враждебным весь этот люд, разъезжающий в каретах и перепархивающий из одного
великолепного магазина в другой, словом — скрытая боль, накипевшая в груди, подымается наружу и дает себя чувствовать.
Старые свидетели этого безумного пари рассказывали о нем потом до конца
жизни, как о дерзком и
великолепном чуде. Вы, господа, конечно, не можете себе представить, какой комплект веселеньких зверей распорядился подобрать Барнум, истинный, чистокровный американец, человек, начавший свою карьеру чистильщиком сапог и завершивший ее миллиардами долларов, субъект — железный, холодный и беспощадный.
Не в обиду будь сказано ревнивым почитателям Волги, в своей
жизни я не видел реки
великолепнее Енисея.
Серебряков. Статуя командора… Я посмеялся бы этому сравнению, но мне мешает боль в ноге. (Всем.) До свидания, господа! Благодарю вас за угощение и за приятное общество…
Великолепный вечер, отличный чай — все прекрасно, но, простите, только одного я не могу признать у вас — это вашей туземной философии и взглядов на
жизнь. Надо, господа, дело делать. Так нельзя! Надо дело делать… Да-с… Прощайте… (Уходит с женой.)
Наташа из трех сестер была младшая, она была на пять лет моложе меня. Широкое лицо и на нем — большие лучащиеся глаза, детски-ясные и чистые; в них, когда она не смеялась, мне чувствовалась беспомощная печаль и детский страх перед
жизнью. Но смеялась она часто, хохотала, как серебряный колокольчик, и тогда весь воздух вокруг нее смеялся. Темные брови и светлая, как лен, густая коса. У всех Конопацких были
великолепные волосы и чудесный цвет лица.
Таким образом жив, здрав, невредим приехал князь Алексей Юрьич в свое Заборье; здесь он начал строить
великолепный дворец, разводить сады и вести
жизнь самую буйную, самую неукротимую…
И на эти убийственные слова он, высохший для
жизни обожатель фраз, находит в сердце только такой отклик: «
Великолепные слова! Муза должна повеситься от зависти, что не она их изобрела!»
Он вполне счастлив. И, может быть, на всю
жизнь останется счастлив и доволен собою. А Толстой, — он, возможно, пополол бы год-другой, а потом… Потом дикий конь перескочил бы через забор огорода и помчался бы куда-то вдаль… Куда? Кто знает? Но как обидно, как горько обидно, что судьба так долго проморила в запертом стойле этого
великолепного арабского коня и на тридцать лет задержала его прекрасный бег!
Шли слухи, что готовится новый бой. В Харбине стоял тяжелый, чадный разгул; шампанское лилось реками, кокотки делали
великолепные дела. Процент выбывавших в бою офицеров был так велик, что каждый ждал почти верной смерти. И в дико-пиршественном размахе они прощались с
жизнью.
Гостей вхожих к ним было мало, потому что
великолепный Птоломей держал себя гордо и с людьми нестрогой
жизни не знался.
Он как будто протрезвился, мысли его перешли от прошедшего к настоящему; образ
жизни его изменился: он стал жить на широкую ногу, соря деньгами и доставляя себе всевозможные удовольствия. Он купил лошадей, выписал из Парижа
великолепные экипажи, давал обеды и бывал везде.
Вернувшись из-за границы, князь поселился в своем
великолепном доме на Тверской улице, куда для совместной с ним
жизни приехала и окончившая курс в Смольном институте в Петербурге его сестра Александра Яковлевна, или, как он ее называл, Alexandrine. У последней было отделенное по завещанию отцом и матерью приданое, состоящее из капиталов и имений в разных губерниях и в общей сложности превышающее миллион.
Сам же он проживал в Яссах. Эта
жизнь была рядом
великолепных празднеств.
Море протекало у подножия скал, на которых возвышалась
великолепная вилла, где два существа похоронили: одна свое скрытое горе, другая свои детские годы, а быть может и будущность, на которую оставалась, впрочем, слабая надежда, так как, казалось, маленькой Коре судьбой определено немного лет
жизни.
Дом Воронцова, этот
великолепный дворец, построенный графом Растрелли, в котором ныне помещается Пажеский корпус, был, во времена
жизни его владельца вице-канцлера графа М. И. Воронцова, одним из грандиознейших зданий столицы, принадлежащих частным лицам.