Неточные совпадения
Входящих она не слыхала и не заметила; казалось, она была
в каком-то
забытьи, не слушала и не видела.
Но скоро он впал как бы
в глубокую задумчивость, даже, вернее сказать, как бы
в какое-то
забытье, и пошел, уже не замечая окружающего, да и не желая его замечать.
Дико и чудно показалось ему, что он мог проспать
в таком
забытьи со вчерашнего дня и ничего еще не сделал, ничего не приготовил…
Он не договорил, а она, как безумная, бросилась к нему
в объятия и, как вакханка,
в страстном
забытьи замерла на мгновение, обвив его шею руками.
— Тебе скучно здесь, — заговорила она слабо, — прости, что я призвала тебя… Как мне хорошо теперь, если б ты знал! —
в мечтательном
забытьи говорила она, закрыв глаза и перебирая рукой его волосы. Потом обняла его, поглядела ему
в глаза, стараясь улыбнуться. Он молча и нежно отвечал на ее ласки, глотая навернувшиеся слезы.
Откинувшись на спинку кресла и закрыв лицо руками, старик
в каком-то
забытьи повторял...
Слабое
забытье напало на меня; оно перешло
в дремоту.
«Так вот замерзают», — мелькнуло у меня
в голове, и вслед за тем я впал
в какое-то
забытье.
Выходила яркая картина,
в которой, с одной стороны, фигурировали немилостивые цари: Нерон, Диоклетиан, Домициан и проч.,
в каком-то нелепо-кровожадном
забытьи твердившие одни и те же слова: «Пожри идолам! пожри идолам!» — с другой, кроткие жертвы их зверских инстинктов, с радостью всходившие на костры и отдававшие себя на растерзание зверям.
Как бы то ни было, но вино поддерживало
в нем жизнь и
в то же время приносило за собой забвение жизни. Я не утверждаю, что он сознательно добивался
забытья, но оно приходило само собой, а это только и было нужно.
С этими словами мысли ее начинают путаться, и она впадает
в тяжелое
забытье.
Давно уже у меня выработалась особая привычка: вечером, когда все
в доме стихало и я ложился
в постель, — перед тем как заснуть, на границе
забытья,
в сумерках сознания и дремоты, — я давал волю воображению и засыпал среди разных фантазий и приключений.
Опять
забытье, с вереницей бессвязных мыслей и нытьем
в ногах… И новый шорох. Регент ударяет камертоном о перила, подымает его, взмахивает, и хор точно пускается вплавь с знакомым мотивом...
Бабка не слыхала
в крике ребенка ничего особенного и, видя, что мать говорит точно
в смутном
забытьи и, вероятно, просто бредит, оставила ее и занялась ребенком.
Ребенок родился
в богатой семье Юго-западного края,
в глухую полночь. Молодая мать лежала
в глубоком
забытьи, но, когда
в комнате раздался первый крик новорожденного, тихий и жалобный, она заметалась с закрытыми глазами
в своей постели. Ее губы шептали что-то, и на бледном лице с мягкими, почти детскими еще чертами появилась гримаса нетерпеливого страдания, как у балованного ребенка, испытывающего непривычное горе.
Я был
в состоянии какого-то
забытья.
Мне казалось, что она, наконец, уже и не слушала, а была
в каком-то
забытьи.
Но все это я помню как сквозь сон, как
в тумане, и милый образ бедной девочки мелькал передо мной среди
забытья, как виденье, как картинка; она подносила мне пить, оправляла меня на постели или сидела передо мной, грустная, испуганная, и приглаживала своими пальчиками мои волосы.
Хвастал невольно, потому что во время всего дела находясь
в каком-то тумане и
забытьи до такой степени, что всё, чтò случилось, казалось ему случившимся где-то, когда-то и с кем-то, очень естественно, он старался воспроизвести эти подробности с выгодной для себя стороны. Но вот как это было действительно.
А
в это самое время Матвей, приподнявшись на своей постели, после легкого
забытья, все старался припомнить, где он и что с ним случилось.
При этом известии с отставным начальником совершается нечто необыкновенное. Он как бы впадает
в восторженное
забытье; ему мнится, что он куда-то въезжает на белом коне, что он облачен
в светозарные одежды; что сзади его мириада исправников, сотских, десятских, а перед ним на коленях толпа…
И
в самом деле, через неделю он лежал
в совершенной слабости и
в постоянном
забытьи: жару наружного не было, а он бредил и день и ночь.
Но не подозревал старый Глеб, что через каких-нибудь пять-шесть часов придется перенести испытание, перед которым настоящее его горе ровно ничего не будет значить. Не предвидел он, что ночь эта, проведенная
в тревожном
забытьи, будет сравнительно его последнею спокойною ночью!
Параша. Нет, не говори, я знаю, что ты только для меня пошел. Как у меня голова… руки и ноги точно не свои, и как будто
забытье. И
в голове-то шум, а ничего у меня не болит, и так мне хорошо, приятно, только как будто вот что-то мне представляется, — что такое? Гудит, гудит, точно вот речка по камням, или мельница… Дурно мне, Гаврюша, дурно!
А Маша все время глядела так, будто очнулась от
забытья и теперь удивлялась, как это она, такая умная, воспитанная, такая опрятная, могла попасть
в этот жалкий провинциальный пустырь,
в шайку мелких, ничтожных людей и как это она могла забыться до такой степени, что даже увлеклась одним из этих людей и больше полугода была его женой.
Я был так поражен, что находился точно
в каком-то
забытьи; все казалось мне сном, но страха и тоски я не чувствовал.
Дольше больной говорить не мог, охваченный тяжелым
забытьем. Он начал бредить, метался и все поминал свою жену… Арефу даже слеза прошибла, а помочь нечем. Он оборвал полу своего дьячковского подрясника, помочил ее
в воде и обвязал ею горячую голову больного. Тот на мгновенье приходил
в себя и начинал неистово ругать Гарусова.
В большинстве случаев, если несчастный не находится под влиянием горячего раскаяния, возвышающего человека до игнорирования ожидающей его завтра смерти, и если он
в таком настроении не молится и не плачет, то чаще всего он впадает
в какое-то мечтательное
забытье.
Много дней кряду она провела
в постоянном
забытьи и без сознания; к этому присоединились другие явления, заставлявшие всех беспрестанно ждать еще худшего и опасаться то за Манину жизнь, то за се рассудок.
Трудно было предсказать, что разбудит теперь Истомина из того
забытья,
в которое впал он.
В этом
забытьи вдруг, совершенно внезапно, врывается
в мозг искра сознания действительности, и человек вскакивает, трепеща как осиновый лист.
Пыльный и усталый, Пётр медленно пошёл
в сад к белой келье брата, уютно спрятанной среди вишен и яблонь; шёл и думал, что напрасно он приехал сюда, лучше бы ехать на ярмарку. Тряская, лесная дорога, перепутанная корневищем, взболтала, смешала все горестные думы, заменив их нудной тоской, желанием отдыха,
забытья.
— Анекдот-с! — как бы
в язвительном
забытьи отозвался фельдшер.
Тоскливое, непонятное мне самому чувство влилось мне
в грудь; смутное ожидание чего-то неизвестного и страшного, страстное желание сделать что-то,
в чем я сам не мог дать отчета, и нежность к этому несчастному существу, вместе с каким-то боязливым ощущением, которое она поселяла во мне своим присутствием, — все слилось
в одно давящее впечатление, и я не помню, сколько времени провел я, погруженный почти
в полное
забытье.
При этих словах обыкновенно наступало «
забытье» (зри выше), и дальнейшие слова мужика стушевывались; но когда мысленная деятельность вновь вступала
в свои права, то я видел перед собой такое довольное и добродушное лицо, что невольно говорил себе: «Да, этому парню не бунтовать, а именно только славословить впору!» Недоимки все с него сложены, подушная подать предана забвению… чего еще нужно!
Затем вынырнет другой предмет, и непременно вынырнет
в последовательном порядке, но так как этому появлению предшествовало «
забытье», то определить,
в чем заключается «порядок» и что именно обусловило перемену декораций, представляется невозможным.
Но она скрывается
в тех моментах
забытья,
в которое человек непроизвольно погружается под влиянием мысленных мельканий.
Но ежели и это не «ничего», то к услугам мечтателя найдется
в Монрепо не мало и других тем, столь же интересных и уж до такой степени безопасных, что даже покойный цензор Красовский — и тот с удовольствием подписал бы под ними: «Мечтать дозволяется». Во-первых, есть целая область истории, которая представляет такой неисчерпаемый источник всякого рода комбинаций, сопряженных с
забытьём, что сам мечтательный Погодин — и тот не мог вычерпать его до дна. Возьмите, например, хоть следующие темы...
Это
забытье совсем не пустопорожнее, как можно было бы предполагать, и
в то же время очень приятное.
«Что делали господа чиновники? — спрашивал я сам себя и тут же, после кратковременного „
забытья“, ответствовал: — Ходили
в мундирах — и больше ничего».
Все это время я был
в каком-то
забытьи, тут только опомнился и пришел
в такой восторг, какого описать не умею и к какому может быть способен только двадцатилетний горячий охотник.
Что касается до меня, то с самой ток минуты, как началась возня со щукой, я был
в каком-то
забытьи, смешанном (должно признаться) с некоторым страхом.
Я приходил
в себя недолго; все разом, без усилий, тотчас же мне вспомнилось, как будто так и сторожило меня, чтоб опять накинуться. Да и
в самом
забытьи все-таки
в памяти постоянно оставалась как будто какая-то точка, никак не забывавшаяся, около которой тяжело ходили мои сонные грезы. Но странно было: все, что случилось со мной
в этот день, показалось мне теперь, по пробуждении, уже давным-давно прошедшим, как будто я уже давно-давно выжил из всего этого.
И как он мило брюзжит, когда она,
в самом разгаре его диатриб, вдруг выйдя из
забытья, «совсем-совсем некстати» обращается к нему с вопросом...
Часов до трех он был
в мучительном
забытьи.
По временам приходил он
в себя и догадывался, что сон его был не сон, а какое-то мучительное, болезненное
забытье.
Многие эстетически обученные талантливые натуры сильно желают этого
забытья, чтобы блаженствовать
в покое.
И все молчат… А хмелевая ночка темней да темней, а
в дышащем истомой и негой воздухе тише да тише. Ни звуков, ни голосов — все стихло, заснуло… Стопами неслышными безмолвно, невидимо развеселый Ярило ступает по Матери-Сырой Земле, тихонько веет он яровыми колосьями и алыми цветами, распаляет-разжигает кровь молодую, туманит головы, сладкое
забытье наводит…
Нежный, тихий говор, журчанью светлого ключа подобный, певучие звуки нежной девичьей речи вывели Самоквасова из
забытья. С душевной усладой слушал он Дуню Смолокурову, и каждое слово ее крепко
в душе у него залегло.
Алексей проснулся из
забытья. Все время сидел он, опустя глаза
в землю и не слыша, что вокруг его говорится… Золото, только золото на уме у него… Услышав хозяйское слово и увидя Никифора, встал. «Волк» повернул назад и, как ни
в чем не бывало, с тяжелым вздохом уселся у печки, возле выхода
в боковушку. И как же ругался он сам про себя.