Я могу судить и о эллинском Зевсе, и об Ормузде и Аримане фарсийских, и о Егове, мстительном боге
бывших рабов наших — евреев, а также и о том бедняке, который был распят и которого почитают за бога себе христиане.
Неточные совпадения
Не принимая письма, встала Манефа перед иконами и со всеми
бывшими в келье стала творить семипоклонный нача́л за упокой новопреставленной
рабы Божией девицы Евдокии. И когда кончила обряд, взяла у Семена Петровича письмо, прочитала его, переглядела на свет вложенные деньги и, кивнув головой саратовскому приказчику, молвила.
Он желал быть «допущен на очи» к приезжим дамам и в витиевато сложенной речи изложил им, что он «
раб своей госпожи,
бывшей княгини Д*», и был за границей с покойным князем, и служил «у него при дворе» в Петербурге, а теперь прибыл от своей госпожи, которая «больна мнением»: она уже всю зиму не выходит из одной комнаты… в другую переступить боится… а если переступит, то сейчас забеспокоится и говорит: «Я, верно, что-то забыла!..
Каково же было изумление и ужас Катерины
Рабе, когда Луиза, при взгляде на мнимого Кикбуша, побледнела, когда трабантский офицер,
бывший до того чрезвычайно смелый и ловкий, смутился, произнеся крестьянское приветствие новорожденной, и, наконец, когда он подошел к баронессе Зегевольд и вручил ей письмо.
Известие об обвинительном приговоре над
бывшим ее
рабом Николаем Леопольдовичем Гиршфельдом, прочтенное ею в газетах, как более, чем за год ранее этого и весть о его аресте, не произвело на нее ни малейшего впечатления.
— Русские еще не пришли, господин пастор; а хотя бы и так, разве у вас нет друга ближе Алексеевича? Замок, мне вверенный, крепок: клянусь богом сил, его возьмут разве тогда, когда в преданном вам Вульфе не останется искры жизни. Но и тогда вы и фрейлейн
Рабе безопасны, — прибавил он в первый раз с особенным чувством, посмотря на нее. — Предлагаю вам квартиру
бывшего коменданта, которую нынешний не хотел занять.
— Нет, дедушка, — отвечала Катерина
Рабе,
бывшая доселе внимательною слушательницей разговора, которым жених ее завладел, и теперь обрадованная, что ей давали случай быть участницей в беседе. — Я не спрашивала, хотела бы спросить: правда ли, что на родине твоей среди лета солнце не садится, а среди зимы не бывает дня?
Услыхали этот разговор между богословом и
рабом бывшие в кофейной и удивились.