Неточные совпадения
Нужно заметить, что у некоторых дам, — я говорю у некоторых, это не то, что у всех, — есть маленькая слабость: если они заметят у себя что-нибудь особенно хорошее, лоб ли, рот ли, руки ли, то уже думают, что лучшая часть лица их так первая и
бросится всем в глаза и все вдруг заговорят в один голос: «Посмотрите, посмотрите, какой у ней прекрасный греческий
нос!» или: «Какой правильный, очаровательный лоб!» У которой же хороши плечи, та уверена заранее, что все молодые люди будут совершенно восхищены и то и дело станут повторять в то время, когда она будет проходить мимо: «Ах, какие чудесные у этой плечи», — а
на лицо, волосы,
нос, лоб даже не взглянут, если же и взглянут, то как
на что-то постороннее.
В Петербурге он прежде всего
бросился к Кирилову. Он чуть не ощупывал его, он ли это, тут ли, не уехал ли без него, и повторил ему свои новые артистические упования
на скульптуру. Кирилов сморщился, так что
нос ушел совсем в бороду, — и отвернулся с неудовольствием.
Райский смотрел, как стоял директор, как говорил, какие злые и холодные у него были глаза, разбирал, отчего ему стало холодно, когда директор тронул его за ухо, представил себе, как поведут его сечь, как у Севастьянова от испуга вдруг побелеет
нос, и он весь будто похудеет немного, как Боровиков задрожит, запрыгает и захихикает от волнения, как добрый Масляников, с плачущим лицом,
бросится обнимать его и прощаться с ним, точно с осужденным
на казнь.
Изредка нарушалось однообразие неожиданным развлечением. Вбежит иногда в капитанскую каюту вахтенный и тревожно скажет: «Купец наваливается, ваше высокоблагородие!» Книги, обед — все
бросается, бегут наверх; я туда же. В самом деле, купеческое судно, называемое в море коротко купец, для отличия от военного, сбитое течением или от неуменья править, так и ломит, или
на нос, или
на корму, того и гляди стукнется, повредит как-нибудь утлегарь, поломает реи — и не перечтешь, сколько наделает вреда себе и другим.
Он поднял ружье и стал целиться, но в это время тигр перестал реветь и шагом пошел
на увал в кусты. Надо было воздержаться от выстрела, но Дерсу не сделал этого. В тот момент, когда тигр был уже
на вершине увала, Дерсу спустил курок. Тигр
бросился в заросли. После этого Дерсу продолжал свой путь. Дня через четыре ему случилось возвращаться той же дорогой. Проходя около увала, он увидел
на дереве трех ворон, из которых одна чистила
нос о ветку.
Матушка морщится; не нравятся ей признания жениха. В халате ходит,
на гитаре играет, по трактирам шляется… И так-таки прямо все и выкладывает, как будто иначе и быть не должно. К счастью, входит с подносом Конон и начинает разносить чай. При этом ложки и вообще все чайное серебро (сливочник, сахарница и проч.) подаются украшенные вензелем сестрицы: это, дескать, приданое! Ах, жалко, что самовар серебряный не догадались подать — это бы еще больше в
нос бросилось!
Я сидел долго-долго, наблюдая, как он скоблит рашпилем кусок меди, зажатый в тиски;
на картон под тисками падают золотые крупинки опилок. Вот он собрал их в горсть, высыпал в толстую чашку, прибавил к ним из баночки пыли, белой, как соль, облил чем-то из темной бутылки, — в чашке зашипело, задымилось, едкий запах
бросился в
нос мне, я закашлялся, замотал головою, а он, колдун, хвастливо спросил...
— Гаршнеп обыкновенно очень смирен, вылетает из-под ног у охотника или из-под
носа у собаки после долгой стойки без малейшего шума и летит, если хотите, довольно прямо, то есть не
бросается то в ту, то в другую сторону, как бекас; но полет его как-то неверен, неровен, похож
на порханье бабочки, что, вместе с малым объемом его тела, придает стрельбе гаршнепов гораздо более трудности, чем стрельбе дупелей, особенно в ветреное время.
С яростию
бросается он навстречу беглянке, вцепляется
носом в шею, вскакивает ей
на спину и в ту же минуту, тут же
на воде, совокупляется с нею…
Сначала подстреленный журавль бежит прочь, и очень шибко, так что без собаки трудно догнать его: скорости своему бегу придает он подмахиваньем крыльев или крыла, если одно ранено; видя же, что ему не уйти, он
на всем бегу
бросается на спину и начинает защищаться ногами и
носом, проворно и сильно поражая противника.
Неравнодушно слушая страстное шипенье и бормотанье своих черных кавалеров, и пестрые дамы начинают чувствовать всемогущий голос природы и оказывают сладострастные движения: они охорашиваются, повертываются, кокетливо перебирают
носами свои перья, вздрагивая, распускают хвосты, взмахивают слегка крыльями, как будто хотят слететь с дерева, и вдруг, почувствовав полное увлечение, в самом деле быстро слетают
на землю… стремглав все косачи
бросаются к ним… и вот между мирными, флегматическими тетеревами мгновение вскипает ревность и вражда, ибо курочек бывает всегда гораздо менее, чем косачей, а иногда
на многих самцов — одна самка.
Волны подгоняли нашу утлую ладью, вздымали ее кверху и накреняли то
на один, то
на другой бок. Она то
бросалась вперед, то грузно опускалась в промежутки между волнами и зарывалась
носом в воду. Чем сильнее дул ветер, тем быстрее бежала наша лодка, но вместе с тем труднее становилось плавание. Грозные валы, украшенные белыми гребнями, вздымались по сторонам. Они словно бежали вперегонки, затем опрокидывались и превращались в шипящую пену.
Обедали все свои. В дальнем конце стола скромно поместилась Таисья, а с ней рядом какой-то таинственный старец Кирилл. Этот последний в своем темном раскольничьем полукафтанье и с подстриженными по-раскольничьи
на лбу волосами невольно
бросался в глаза. Широкое, скуластое лицо, обросшее густою бородой, с плутоватыми темными глазками и приплюснутым татарским
носом, было типично само по себе, а пробивавшаяся в темных волосах седина придавала ему какое-то иконное благообразие.
Под влиянием этого же временного отсутствия мысли — рассеянности почти — крестьянский парень лет семнадцати, осматривая лезвие только что отточенного топора подле лавки,
на которой лицом вниз спит его старик отец, вдруг размахивается топором и с тупым любопытством смотрит, как сочится под лавку кровь из разрубленной шеи; под влиянием этого же отсутствия мысли и инстинктивного любопытства человек находит какое-то наслаждение остановиться
на самом краю обрыва и думать: а что, если туда
броситься? или приставить ко лбу заряженный пистолет и думать: а что, ежели пожать гашетку? или смотреть
на какое-нибудь очень важное лицо, к которому все общество чувствует подобострастное уважение, и думать: а что, ежели подойти к нему, взять его за
нос и сказать: «А ну-ка, любезный, пойдем»?
— Натурально, все всполошились. Принес, все
бросились смотреть: действительно, сидит Гоголь, и
на самом кончике
носа у него бородавка. Начался спор: в какую эпоху жизни портрет снят? Положили: справиться, нет ли указаний в бумагах покойного академика Погодина. Потом стали к хозяину приставать: сколько за портрет заплатил? Тот говорит: угадайте! Потом, в виде литии, прочли «полный и достоверный список сочинений Григория Данилевского» — и разошлись.
Отдохнув за время словесной брани, разгорячась обидами, они снова
бросаются друг
на друга, ухая и подвизгивая, разбивая
носы и губы. Теперь дерутся
на глазах старших, и каждому мальчику хочется показать свою удаль, силу и ловкость.
С радостными слезами
бросился он целовать мои руки, причем очки слетели с его
носа на пол.
Так или иначе, но скандал все-таки разыгрался; Любочка подкараулила вечером Анну Петровну
на улице,
бросилась на нее и, кажется, хотела откусить
нос.
Мы шли очень легко по мокрому песку, твердо убитому волнами; и часа через два-три наткнулись
на бивак. Никто даже нас не окликнул, и мы появились у берегового балагана, около которого сидела кучка солдат и играла в карты, в «носки», а стоящие вокруг хохотали, когда выигравший хлестал по
носу проигравшего с веселыми прибаутками. Увидав нас, все ошалели, шарахнулись, а один
бросился бежать и заорал во все горло...
А за ним
на рельсы стали падать точно им ноги подрезали — какие-то веселые шумные люди, люди, которых не было здесь за две минуты до этого момента. Они
бросались на землю, смеясь, строили друг другу гримасы и кричали офицеру, который, потрясая перчатками под
носом человека в цилиндре, что-то говорил ему, усмехаясь, встряхивая красивой головой.
И вдруг вскочил со стула,
бросился на Илью, ударил его в
нос и, схватив его за волосы, повалил
на пол.
Стеша. Ну вот, мои барышни и готовы. Хоть сейчас женихи наезжайте, как
на выставку выставлены, первый сорт. Такой форс покажем — в
нос бросится. Генералу какому не стыдно показать!
— Любавка! — сказал однажды Маякин, придя домой с биржи. — Сегодня вечером приготовься — жениха привезу! Закусочку нам устрой посолиднее… Серебра старого побольше выставь
на стол, вазы для фруктов тоже вынь… Чтобы в
нос ему
бросился наш стол! Пускай видит, у нас что ни вещь — редкость!
Зная драчливый характер Петрушки, Ванька хотел встать между ним и доктором, но по дороге задел кулаком по длинному
носу Петрушки. Петрушке показалось, что его ударил не Ванька, а доктор… Что тут началось!.. Петрушка вцепился в доктора; сидевший в стороне Цыган ни с того ни с сего начал колотить Клоуна, Медведь с рычанием
бросился на Волка, Волчок бил своей пустой головой Козлика — одним словом, вышел настоящий скандал. Куклы пищали тонкими голосами, и все три со страху упали в обморок.
Он осклабился, как идиот, сплюнул и утер
нос рукой. Но вдруг в глаза ему
бросилась белая нервная собачка, которая, дрожа, терлась около Сашки. Быстро наклонившись, он поймал ее за задние ноги, высоко поднял, ударил головой о плиты тротуара и побежал. Сашка молча глядел
на него. Он бежал, весь наклонившись вперед, с протянутыми руками, без шапки, с раскрытым ртом и глазами, круглыми и белыми от безумия.
Мы не знали, что делать с ними; хотели пощекотать в
носу, как делывали батенька в таком случае, но одна из соседок, видя беду,
бросилась и закричала:"воды, воды!"Женщина наша, тут же стоявшая, как брызнет
на маменьку…
С чувством неизъяснимого страха
бросился он к столу, придвинул зеркало, чтобы как-нибудь не поставить
нос криво. Руки его дрожали. Осторожно и осмотрительно наложил он его
на прежнее место. О, ужас!
Нос не приклеивался!.. Он поднес его ко рту, нагрел его слегка своим дыханием и опять поднес к гладкому месту, находившемуся между двух щек; но
нос никаким образом не держался.
Доказательства и здесь совершеннейшая роскошь; разверните Магеллана, разверните Дюмон д’Юрвиля и читайте первое, что раскроется, — будет хорошо: вам или индеец попадется какой-нибудь, который во славу Вишны сидит двадцать лет с поднятой рукой и не утирает
носу для приобретения бесконечной радости
на том свете, или женщина, которая из учтивости и приличия
бросается на костер,
на котором жгут труп мужа.
В конце залы была большая дверь из светлой желтой меди. Лишь только они подошли к ней, как соскочили со стен два рыцаря, ударили копьями об щиты и
бросились на черную курицу. Чернушка подняла хохол, распустила крылья… вдруг сделалась большая-большая, выше рыцарей, и начала с ними сражаться! Рыцари сильно
на нее наступали, а она защищалась крыльями и
носом. Алеше сделалось страшно, сердце в нем сильно затрепетало, и он упал в обморок.
Удар сокола с такой высоты, что едва можно разглядеть его, как темное пятнышко, стоящее в небе, бывает иногда очень косвенный (диагональный), и сокол может свалиться с добычей даже за полверсты и более, и потому надобно скакать туда, чтоб немедленно отыскать его, пока он не успел наесться и сделаться негодным к продолжению охоты; при травле же гусей поспешность еще необходимее: когда сокол вышибет одного гуся из стаи — иногда повторенным ударом, если первый окажется недостаточным, — и опустится
на него или свалится с ним
на землю, то вся стая гусей
бросится на помощь погибающему товарищу, и если охотник не подоспеет, то гуси своими крыльями и
носами не только изуродуют сокола, но даже забьют до смерти.
— Ловко! — крикнул Алексей Степанович и босиком подбежал к окну, выходившему
на реку. То, что он мельком увидел, было так ново, интересно и весело, что он поспешно
бросился натягивать брюки и высокие сапоги, у колен стягивавшиеся ремешками. Пока он одевался, Никита стал под солнечные лучи, поднял лицо кверху и сладко зажмурил глаза. Постепенно лицо его стало дергаться, и брови взлезли
на лоб; еще раз со свистом он втянул
носом воздух — и чихнул так громко и звучно, что
на секунду не слышно стало воробьев.
Не глядя по сторонам и, как говорится, не чувствуя под собой ног, я
бросилась к калитке, ведущей из большого сада в палисадник, примыкавший к улице. Старик-сторож, сидя
на тумбе, клевал
носом.
— Чер-рти!! — зарычал Митрыч и ринулся
на них. Вегнер и Сергей, как лягушки,
бросились в воду. Шеметов перед
носом Митрыча захлопнул дверь купальни и заперся
на крючок. Митрыч, сильный, как медведь, плавал плохо и в воде чувствовал себя неуверенно.
Тася захохотала. Остальные дети
бросились к Викторику поднимать его. Пажик плакал, забыв о том, что он взрослый, и вытирал
нос белыми перчатками, которые не захотел снять даже во время игры.
На белой лайке злополучных перчаток теперь ярко выступили большие кровяные капли. Викторик, не выносивший вида крови, теперь заревел еще громче при виде этих пятен.
Матрос с тесаком
бросался на толстого буржуя без лица и, присев
на корточки, тукал его по голове, и он рассыпался лучинками. Надежда Александровна, сияя лучеметными прожекторами глаз, быстро и однообразно твердила: «Расстрелять! Расстрелять!» Лежал, раскинув руки, задушенный генерал, и это был вовсе не генерал, а мама, со спокойным, странным без очков лицом. И молодая женщина с накрашенными губами тянула в
нос: «Мой муж пропал без вести, — уж два месяца от него нет писем».
Удар пришелся в
нос. В голове у Андрея Ивановича зазвенело, из глаз брызнули слезы; он отшатнулся и стиснул ладонями лицо. Сильные руки схватили его за борты пиджака и швырнули
на пол. Ляхов
бросился на упавшего Андрея Ивановича и стал бить его по щекам.
Немецкая печать лежала
на всей городской культуре с сильной примесью народного, то есть эстонского, элемента. Языки слышались
на улицах и во всех публичных местах, лавках,
на рынке почти исключительно — немецкий и эстонский. В базарные дни наезжали эстонцы, распространяя запах своей махорки и особенной чухонской вони, которая
бросилась мне в
нос и когда я попал в первый раз
на базарную площадь Ревеля, в 90-х годах.
Большая старая овчарка грязно-белого цвета, лохматая, с клочьями шерсти у глаз и
носа, стараясь казаться равнодушной к присутствию чужих, раза три покойно обошла вокруг лошади и вдруг неожиданно, с злобным, старческим хрипеньем
бросилась сзади
на объездчика, остальные собаки не выдержали и повскакали со своих мест.
Зато лишь только Егорка выскочил за калитку и
бросился во всю прыть к базарному месту, он
на самом повороте за угол столкнулся
нос к
носу с Гуго Карловичем.
Волчок ковылял и повизгивал, серая шерсть вихрами торчала
на ввалившихся ребрах. Но глаза смотрели весело и детски доверчиво. Он вилял хвостом. Подошел к сугробу у помойки, стал взрывать
носом снег. Откопал бумажку, задорно
бросился на нее, начал теребить. Откинется, смотрит с приглядывающеюся усмешкою, подняв свисающее ухо, залает и опять накинется
на бумажку.
Багровый
нос его
бросался всякому в глаза как по своей уродливости, так и по двум зеленым, блестящим кругам,
на него надетым, или, просто, зеленым очкам, диковинным в тогдашнее время; большой горб оседлывал незнакомца.
Это как бы послужило сигналом к дальнейшему. Обе девочки вскочили как по команде и
бросились к матери. Валя буквально повисла y неё
на шее, целуя в лицо, в
нос, в глаза и в щеки. Полина тянулась губами к черному пятнышку
на шее матери и приговаривала...
Только, когда беда была уже
на носу мятежников, они встревожились и
бросились к оружию.
Николай Павлович — суетливый человек, постоянно потирает руки, под
носом — маленький темный треугольничек волос
на выбритой губе. Во всей его фигуре — как будто он сейчас хочет куда-то предупредительно
броситься, что-то сделать для собеседника. Это у него от застенчивости перед мало знакомыми людьми. Наедине со своими он спокоен и даже медлителен.
Офицер в шарфе слез с лошади, кликнул барабанщика и вошел с ним вместе под арки. Несколько солдат
бросилось бежать толпой. Купец с красными прыщами по щекам около
носа, с спокойно-непоколебимым выражением расчета
на сытом лице, поспешно и щеголевато, размахивая руками, подошел к офицеру.