Неточные совпадения
Больной удержал в своей руке руку
брата. Левин чувствовал, что он хочет что-то сделать с его рукой и тянет ее куда-то. Левин отдавался
замирая. Да, он притянул ее к своему рту и поцеловал. Левин затрясся от рыдания и, не в силах ничего выговорить, вышел из комнаты.
—
Брат, — прервал Алеша,
замирая от страха, но все еще как бы надеясь образумить Ивана, — как же мог он говорить тебе про смерть Смердякова до моего прихода, когда еще никто и не знал о ней, да и времени не было никому узнать?
В этот промежуток дня наш двор
замирал. Конюхи от нечего делать ложились спать, а мы с
братом слонялись по двору и саду, смотрели с заборов в переулок или на длинную перспективу шоссе, узнавали и делились новостями… А солнце, подымаясь все выше, раскаляло камни мощеного двора и заливало всю нашу усадьбу совершенно обломовским томлением и скукой…
Она
замерла на месте, держа поднос в протянутых руках, и выслушала все, что сказал
брат о наказании, понесенном им.
Потом, раскинув руки, свалился на бок,
замер, открыв окровавленный, хрипящий рот; на столе у постели мигала свеча, по обезображенному телу ползали тени, казалось, что Алексей всё более чернеет, пухнет. В ногах у него молча и подавленно стояли
братья, отец шагал по комнате и спрашивал кого-то...
Поехал я на другой день. Еще когда подъезжал к усадьбе, у меня
замерло сердце; представьте себе, после этакого устройства, какое было при
брате, вижу я, что флигеля развалились, сад заглох, аллейка эта срублена, сломана, а с дома тес даже ободран, которым был обшит; внутри не лучше: в зале штукатурка обвалилась, пол качается; сама хозяйка поместилась в одной маленькой комнате, потому что во всех прочих холод страшный. Мне обрадовалась, бросилась на шею, прослезилась.
Сердце Володи невольно
замирает в тоске… Ему кажется, что гибель неизбежна. «Господи!.. Неужели умирать так рано?» И в голове его проносятся мысли о том, как хорошо теперь дома, о матери, о сестре, о
брате, о дяде-адмирале. Ах, зачем он послушал этого адмирала?.. Зачем он пошел в плавание?..
Для князя Андрея началось «пробуждение от жизни». Приезжает княжна Марья с его сыном. Она поспешно подходит к
брату, давя рыдания, — и вдруг замедляет шаг, и рыдания
замирают. «Уловив выражение его лица и взгляда, она вдруг оробела и почувствовала себя виноватою.
Да и старший мой дядя — его
брат, живший всегда при родителях, хоть и опустился впоследствии в провинциальной жизни, но для меня был источником неистощимых рассказов о Московском университетском пансионе, где он кончил курс, о писателях и профессорах того времени, об актерах казенных театров, о всем, что он прочел. Он был юморист и хороший актер-любитель, и в нем никогда не
замирала связь со всем, что в тогдашнем обществе, начиная с 20-х годов, было самого развитого, даровитого и культурного.
Но он молчал, неподвижный и черный, как памятник. В соседней комнате хрустнула половица — и вдруг сразу стало так необыкновенно тихо, как бывает только там, где много мертвых. Все звуки
замерли, и сам багровый свет приобрел неуловимый оттенок мертвенности и тишины, стал неподвижный и слегка тусклый. Я подумал, что от
брата идет такая тишина, и сказал ему об этом.
— Ты знаешь,
брат, — отвечал Оболенский с дрожью в голосе, — я теперь сир и душой и телом, хозяйка давно уже покинула меня и если бы не сын — одна надежда — пуще бы зарвался я к ней, да уж и так, мнится мне, скоро я разочтусь с землей. Дни каждого человека сочтены в руке Божьей, а моих уж много, так говори же смело, в самую душу приму я все, в ней и
замрет все.
— Ты знаешь,
брат, — отвечал Оболенский с дрожью в голосе, — я теперь сир и душой и телом, хозяйка давно уже покинула меня, и, если бы не сын — одна надежда — пуще бы зарвался я к ней, да уж и так, мнится мне, скоро я разочтусь с землей. Дни каждого человека сочтены в руце Божией, а моих уже много, так говори же смело, в самую душу приму я все, в ней и
замрет все.
— Что ты не спишь, Володя? — спросил я его. — Надо вам сказать, мы жили с ним как добрые
братья. — Сердце у меня что-то не на месте, — отвечал он, — сильно
замирает, не до сна. Что за вздор! Не волков же бояться, да русалок-снежурок, что бегают по озеру.
Если бы могла слетать к нему пташкой, готова б забыть девическую стыдливость, отца,
брата, и обняла б его, и
замерла бы на его груди.
Слова: разлука с
братом, опасения войны, грусть одиночества, слова несвязные, холодные,
замирали на устах ее.