Неточные совпадения
Когда брат Натальи Савишны явился для получения наследства и всего имущества покойной оказалось на двадцать пять рублей ассигнациями, он не хотел верить этому и говорил, что не может быть, чтобы
старуха, которая шестьдесят лет жила в
богатом доме, все на руках имела, весь свой век жила скупо и над всякой тряпкой тряслась, чтобы она ничего не оставила. Но это действительно было так.
— Скажи Николаю Васильевичу, что мы садимся обедать, — с холодным достоинством обратилась
старуха к человеку. — Да кушать давать! Ты что, Борис, опоздал сегодня: четверть шестого! — упрекнула она Райского. Он был двоюродным племянником
старух и троюродным братом Софьи. Дом его, тоже старый и когда-то
богатый, был связан родством с домом Пахотиных. Но познакомился он с своей родней не больше года тому назад.
— Да кто у нас знакомые: у папы бывают золотопромышленники только по делам, а мама знается только со
старухами да старцами. Два-три дома есть, куда мы ездим с мамой иногда; но там еще скучнее, чем у нас. Я замечала, что вообще
богатые люди живут скучнее бедных. Право, скучнее…
Софья Ивановна была из «сироток», безродная с детства, дочь какого-то темного дьякона, взросшая в
богатом доме своей благодетельницы, воспитательницы и мучительницы, знатной генеральши-старухи, вдовы генерала Ворохова.
Дальше, дети, глупость; и это, пожалуй, глупость; можно, дети, и влюбляться можно, и жениться можно, только с разбором, и без обмана, без обмана, дети. Я вам спою про себя, как я выходила замуж, романс старый, но ведь и я
старуха. Я сижу на балконе, в нашем замке Дальтоне, ведь я шотландка, такая беленькая, белокурая; подле лес и река Брингал; к балкону, конечно, тайком, подходит мой жених; он бедный, а я
богатая, дочь барона, лорда; но я его очень люблю, и я ему пою...
В шалаше, из которого вышла
старуха, за перегородкою раненый Дубровский лежал на походной кровати. Перед ним на столике лежали его пистолеты, а сабля висела в головах. Землянка устлана и обвешана была
богатыми коврами, в углу находился женский серебряный туалет и трюмо. Дубровский держал в руке открытую книгу, но глаза его были закрыты. И старушка, поглядывающая на него из-за перегородки, не могла знать, заснул ли он, или только задумался.
Как?» — «В Екшайске (городишко такой там есть, всего в двадцати верстах, и не наш уезд), Трепалов там купец есть, бородач и
богач, живет со
старухой женой, и вместо детей одни канарейки.
Среди
богатых, людных семей бьется, как рыба об лед,
старуха Мавра, мать Окулка, — другим не работа — праздник, а Мавра вышла на покос с одною дочерью Наташкой, да мальчонко Тараско при них околачивается.
У него на совести несколько темных дел. Весь город знает, что два года тому назад он женился на
богатой семидесятилетней
старухе, а в прошлом году задушил ее; однако ему как-то удалось замять это дело. Да и остальные четверо тоже видели кое-что в своей пестрой жизни. Но, подобно тому как старинные бретеры не чувствовали никаких угрызений совести при воспоминании о своих жертвах, так и эти люди глядят на темное и кровавое в своем прошлом, как на неизбежные маленькие неприятности профессий.
Алена Сергеевна была
старуха, крестьянка, самая
богатая и зажиточная из всего имения Вихрова. Деревня его находилась вместе же с усадьбой. Алена явилась, щепетильнейшим образом одетая в новую душегрейку, в новом платке на голове и в новых котах.
Вон в доме первогильдейного купца, в наугольной комнате, примащивается старуха-мать поправить лампаду, горящую перед
богатой божницей, сердито посматривая на лежанку, где заснула молодая ее невестка, только что привезенная из Москвы.
Параша знала уже наперечет всю дворню, всех
старух и стариков в крестьянах, которых особенно следовало подарить, и Софья Николавна, привезшая с собой
богатый запас разных мелких вещей, всём назначила подарки, располагая их по летам, заслугам и почету, которым пользовались эти люди у своих господ.
—
Богач, одно слово, — подтвердила
старуха.
Тимоша думал прожить зиму на заводе, а весной с первым пароходом уехать в Рыбинск крючничать. Он одинокий бобыль, молодой, красивый и сильный. Дома одна
старуха мать и бедная избенка, а заветная мечта его была — заработать двести рублей, обстроиться и жениться на работнице
богатого соседа, с которой они давно сговорились.
Юрий сидел против самых дверей: он видел, что пышно одетая девица, покрытая с головы до ног
богатой фатою, упала без чувств на руки к
старухе, которая шла позади ее.
Войницкий. Вот это самое. Ты продашь имение, превосходно,
богатая идея… А куда прикажешь деваться мне со
старухой матерью и вот с Соней?
К Василию Каширину пришла только мать — отец,
богатый торговец, не пожелал прийти. Василий встретил
старуху, шагая по комнате и дрожа от холода, хотя было тепло и даже жарко. И разговор был короткий, тяжелый.
Эльчанинов почти обеспамятел: он со слезами на глазах начал целовать письмо, а потом, не простясь со
старухой, выбежал из дому, в который шел за несколько минут с такими
богатыми надеждами, и целую почти ночь бродил по улицам.
— Дочь генерала Кронштейна, — отвечала та. — Очень добрая девушка, как любит мою Верочку, дай ей бог здоровья. Они обе ведь смолянки. Эта-то аристократка,
богатая, — прибавила
старуха. И слова эти еще более подняли Кронштейн в глазах Эльчанинова. Он целое утро проговорил со
старухой и не подходил к девушкам, боясь, чтобы Анна Павловна не заметила его отношений с Верочкой, которых он начинал уже стыдиться. Но не так думала Вера.
Отчетливая, умная, благородная игра Синецкой, которой вредили иногда советы Кокошкина, свежее дарование Репиной, прекрасная
старуха и баба-хлопотунья — Кавалерова, Лавров, Степанов и другие, менее замечательные дарования, — не говорю о
богатых надеждах театральной школы, иногда появлявшихся на публичном театре, — все это вместе придавало московской сцене высокое достоинство.
Филицата. Какой он
богатый, какой знаменитый! Бабушка характерна, а он — балалайка бесструнная: никакого толку и не жди от них. Старуха-то богата, а у него своего ничего нет; он торгует от нее по доверенности, — дана ему небольшая; во сколько тысяч, уж не знаю. Да и то
старуха за него каждый год приплачивает.
Однажды, это было месяцев шесть спустя после смерти Ивана Кузьмича, я познакомился с одним довольно
богатым домом. Меня пригласили, между прочим, бывать по субботам вечером; в одну из них я поехал и когда вошел в гостиную, там сидело небольшое общество: старик серьезной наружности; муж хозяйки — огромного роста блондин; дама-старуха в очках; дама очень молоденькая и, наконец, сама хозяйка. Между всеми этими лицами шел довольно одушевленный разговор. Я сел и начал прислушиваться.
И вспомнил фельдшер, что случилось с ним года полтора назад, зимою, в этом самом дворе, и как хвастал Мерик; и вообразил он, как горят зарезанные
старуха и Любка, и позавидовал Мерику. И когда шел опять в трактир, то, глядя на дома
богатых кабатчиков, прасолов и кузнецов, соображал: хорошо бы ночью забраться к кому побогаче!
Аграфена Платоновна. Уж какой он мне жених! Очень нужно ему старуху-то брать! Он с своими деньгами-то получше вашей Лизы найдет. Ему уж давно от невест проходу нет, от
богатых; да не хочет, потому влюблен до чрезвычайности в Лизавету Ивановну. Вот что!
Вася. Ты, говорит, не смей сказывать, что я женатый!.. А старуха-то его руку тянет, потому —
богатый. Потом как-то говорит: ты, говорит, проваливай и не смей сюда ходить, а то, говорит, убью! И, говорит, отцу скажу. Что ж, известно, я тятеньки боюсь! Ты, говорю, пи… пи… пиять меня хочешь… Что же, пияй! Отольются тебе мои слезы… Целую неделю, Дарья Агафоновна, я плакал навзрыд, а вот нынче с горя выпил… не мог я этого прео… переломить в себе!
Старуха ощупала его сумы и, узнав, что они наполнены монетами, отпустила его; проводив его до
богатого дома, где шумел свадебный пир, сестра осталась у дверей слушать, что будет.
Слабый голос
старухи отвечал ему: «Для ночлега путников есть дома
богатых и сильных, есть теперь в городе свадьбы — ступай туда; там можешь провести ночь в удовольствии».
Опытные люди отговаривали ее от этого: они представляли ей давно известную опасность, — что тем, кто жизнь прожил в городе, в старых летах возвращаться в село небезопасно. Про такого человека сейчас прославят, что он
богач или она «богатея», и тогда того и гляди, что кто-нибудь из родных «соскучится дожидаться» и «приспешит смерти»; но
старуху предупреждали напрасно — она этого дельного предостережения не послушалась.
— Судья? У нас, барышня, три судьи, — отвечала
старуха. — Один из них давно уж никого не судит. Он лежит, разбитый параличом, десять лет. Другой не занимается теперь делом, а живет помещиком. Он женился на
богатой, взял в приданое землю, — до суда ли ему теперь? Но и он уже старик…Женился лет пятнадцать тому назад, когда у меня помер мой старший сын, помяни, господи, его душу…
Войницкий. Вот это самое… Ты продашь имение… Превосходно,
богатая идея… А куда прикажешь деваться мне со
старухой матерью?
Года через три Андрей Тихоныч получал уже по сороку пяти копеек в месяц жалованья. Каким
богачом казался он товарищам! Те, получая такое же вознаграждение, были обязаны содержать кто мать-старуху, кто вдовую сестру с ребятишками, кто слепого отца, калеку. А Андрей Подобедов живет у отца на готовом! сыт, одет, обут, да еще сорок пять копеек в месяц…
Богач!.. Шереметев!..
Генеральша, действительно, продолжала быть всецело под обаянием своей будущей племянницы. Не проходило дня, чтобы
старуха не посылала за ней, не дарила бы ей
богатых подарков, не совещалась бы с ней о предстоящей молодой девушке замужней жизни, о том, как и что нужно будет изменить в домашнем хозяйстве Глебушки, в управлении его именьями и т. д.
Это-то изменившееся настроение духа Глеба Алексеевича заставило его родственников особенно часто приступить к нему за допросами, вроде только что переданных. Они полагали, что теперь именно «приспело время». Особенной настойчивостью в преследовании матримониальных целей относительно Глеба Алексеевича была его тетка Глафира Петровна Салтыкова, вдова генерал-аншефа,
богатая и всеми уважаемая в Москве
старуха. Она не давала прямо проходу племяннику, и он принужден был бегать от нее как от чумы.
Губернаторша подводила его к высокой и очень толстой
старухе в голубом токе, только что кончившей свою карточную партию с самыми важными лицами в городе. Это была Мальвинцева, тетка княжны Марьи по матери,
богатая бездетная вдова, жившая всегда в Воронеже. Она стояла рассчитываясь за карты, когда Ростов подошел к ней. Она строго и важно прищурилась, взглянула на него и продолжала бранить генерала, выигравшего у нее.