Неточные совпадения
И в самом деле, здесь все дышит уединением; здесь все таинственно — и густые сени липовых аллей, склоняющихся над потоком, который с шумом и пеною, падая с плиты на плиту, прорезывает себе путь между зеленеющими горами, и ущелья, полные
мглою и молчанием, которых ветви разбегаются отсюда во все стороны, и свежесть ароматического воздуха, отягощенного испарениями высоких южных трав и
белой акации, и постоянный, сладостно-усыпительный шум студеных ручьев, которые, встретясь в конце долины, бегут дружно взапуски и наконец кидаются в Подкумок.
Розоватая
мгла, наполнив сад, окрасила
белые цветы. Запахи стали пьянее. Сгущалась тишина.
С утра погода была удивительно тихая. Весь день в воздухе стояла сухая
мгла, которая после полудня начала быстро сгущаться. Солнце из
белого стало желтым, потом оранжевым и, наконец, красным; в таком виде оно и скрылось за горизонтом. Я заметил, что сумерки были короткие: как-то скоро спустилась ночная тьма. Море совершенно успокоилось, нигде не было слышно ни единого всплеска. Казалось, будто оно погрузилось в сон.
Около полудня в воздухе вновь появилась густая
мгла. Горы сделались темно-синими и угрюмыми. Часа в четыре хлынул дождь, а вслед за ним пошел снег, мокрый и густой. Тропинка сразу
забелела; теперь ее можно было далеко проследить среди зарослей и бурелома. Ветер сделался резким и порывистым.
Отсюда, сверху, открывался великолепный вид во все стороны. На северо-западе виднелся низкий и болотистый перевал с реки Нахтоху на Бикин. В другую сторону, насколько хватал глаз, тянулись какие-то другие горы. Словно гигантские волны с
белыми гребнями, они шли куда-то на север и пропадали в туманной
мгле. На северо-востоке виднелась Нахтоху, а вдали на юге — синее море.
В одну минуту дорогу занесло; окрестность исчезла во
мгле мутной и желтоватой, сквозь которую летели
белые хлопья снегу; небо слилося с землею.
Колокольчик забился сильнее, заворчали колеса, и через минуту мы ехали по
белой ленте шоссе, уходившей в ночную
мглу, к сумрачным пятнам дальних перелесков, таким же неясным и смутным, как наше будущее, но все-таки озаренным, как молодость…
На горах лежала непроницаемая
мгла, из которой смутно выплывали неясные силуэты самых высоких гор, да кое-где
белел туман, точно все низменности были налиты
белой, тихо шевелившейся массой, вроде мыльной пены.
Черта между землей и небом потемнела, поля лежали синие, затянутые
мглой, а
белые прежде облака — теперь отделялись от туч какие-то рыжие или опаловые, и на них умирали последние отблески дня, чтобы уступить молчаливой ночи.
Среди
белого дня, в молочной
мгле что-то, видно, почудилось капитану.
А там, в синеватой
мгле, стало проступать что-то, что-то заискрилось, что-то
забелело, что-то вытягивалось и пестрело.
Такой туман, что нос парохода упирался будто в
белую стену и едва было видно, как колышется во
мгле притихшее море.
Те из них, которые освещала луна, золотисто
белели, и в самой этой белизне как будто исчезали подробности украшений и очертания окон и балконов; они отчетливее выдавались на зданиях, залитых легкой
мглою ровной тени.
Северные сумерки и рассветы с их шелковым небом, молочной
мглой и трепетным полуосвещением, северные
белые ночи, кровавые зори, когда в июне утро с вечером сходится, — все это было наше родное, от чего ноет и горит огнем русская душа; бархатные синие южные ночи с золотыми звездами, безбрежная даль южной степи, захватывающий простор синего южного моря — тоже наше и тоже с оттенком какого-то глубоко неудовлетворенного чувства.
За окнами небо было серое, скучное. Холодная
мгла одевала землю, оседая на деревьях
белым инеем. В палисаднике пред окнами тихо покачивались тонкие ветви молодой берёзы, стряхивая снежинки. Зимний вечер наступал…
— Есть хочу, — сказал Артамонов; ему не ответили. Синеватая, сырая
мгла наполняла сад; перед беседкой стояли, положив головы на шеи друг другу, две лошади, серая и тёмная; на скамье за ними сидел человек в
белой рубахе, распутывая большую связку верёвок.
Чтобы бороться, нужно его видеть. И он не замедлил. Лег санный путь, и бывало, что ко мне приезжало сто человек в день. День занимался мутно-белым, а заканчивался черной
мглой за окнами, в которую загадочно, с тихим шорохом уходили последние сани.
Прииск потонул в густом
белом тумане, точно залитый молоком; огни у старательских балаганов потухли и только где-где глянет сквозь ночную
мглу красная яркая точка.
Она нерешительно обувает сандалии, надевает на голое тело легкий хитон, накидывает сверху него покрывало и открывает дверь, оставляя на ее замке следы мирры. Но никого уже нет на дороге, которая одиноко
белеет среди темных кустов в серой утренней
мгле. Милый не дождался — ушел, даже шагов его не слышно. Луна уменьшилась и побледнела и стоит высоко. На востоке над волнами гор холодно розовеет небо перед зарею. Вдали
белеют стены и дома иерусалимские.
Сквозь туманную
мглу просияла пестрая радуга, ярче, — и вот она обогнула собою половину неба; луч солнца, неожиданно пробившись сквозь облако, заиграл в бороздах, налитых водою, и вскоре вся окрестность осветилась
белым светом осеннего солнышка.
Я находил особого рода отраду в мысли, что во
мгле холодной ночи моя одинокая юрта сверкает светлыми льдинами и сыплет, точно маленький вулкан, целым снопом огненных искр, судорожно трепещущих в воздухе, среди клубов
белого дыма.
Дуют ветры,
Ветры буйные,
Ходят тучи,
Тучи темные.
Не видать в них
Света
белого,
Не видать в них
Солнца красного.
Во сырой
мгле —
За туманами,
Только ночка
Лишь чернеется…
В эту пору
Непогожую
Одному жить
Сердцу холодно…
«Пропаду я так!» — подумал он, но, чтобы не поддаваться страху, он еще усиленнее стал погонять лошадь, вглядываясь в
белую снежную
мглу, в которой ему показывались как будто светящиеся точки, тотчас же исчезавшие, как только он вглядывался в них.
Тут есть тихая бухта, по которой ходят пароходы и лодки с разноцветными парусами; отсюда видны и Фиуме, и далекие острова, покрытые лиловатою
мглой, и это было бы картинно, если бы вид на бухту не загораживали отели и их dépendance'ы [Пристройки (фр.).] нелепой мещанской архитектуры, которыми застроили весь этот зеленый берег жадные торгаши, так что большею частью вы ничего не видите в раю, кроме окон, террас и площадок с
белыми столиками и черными лакейскими фраками.
Под глинистой утесистой горой,
Унизанной лачужками, направо,
Катилася широкой пеленой
Родная Волга, ровно, величаво…
У пристани двойною чередой
Плоты и барки, как табун, теснились,
И флюгера на длинных мачтах бились,
Жужжа на ветре, и скрипел канат
Натянутый; и серой
мглой объят,
Виднелся дальний берег, и
белелиВкруг острова края песчаной мели.
Я выглянул наружу. Снег продолжал валить хлопьями, в воздухе
белело. За горами занималась уже, вероятно, заря, но сюда, в глубокую теснину, свет чуть-чуть преломился, и темнота становилась молочной. Возок покачивался, ныряя в этом снежном море, и трудно было бы представить себе, что мы действительно подвигаемся вперед, если бы сквозь
мглу не проступали призрачные вершины высокого берегового хребта, тихо уплывавшего назад и развертывавшего перед глазами все новые и новые очертания…
Ставни во флигельке были прикрыты, и уже в сенцах сильно пахло йодом и камфарным маслом. Иона потыкался в полутьме и вошел на тихий стон. На кровати во
мгле смутно виднелась кошка Мумка и
белое заячье с громадными ушами, а в нем страдальческий глаз.
Стояли петербургские
белые ночи, для меня еще до того не виданные. Я много ходил по городу, пристроивая своего Лемана. И замечательно, как и провинциальному студенту Невская"перспектива"быстро приедалась! Петербург внутри города был таким же, как и теперь, в начале XX века. Что-то такое фатально-петербургское чувствовалось и тогда в этих безлюдных широких улицах, в летних запахах, в белесоватой
мгле, в дребезжании извозчичьих дрожек.
Если б ты знал, болотный и бездушный город, сколько горечи накопляется в сердце только от тебя, от твоих улиц, от твоей
мглы, от твоей особой, безнадежной скуки, от разных уродов Невского проспекта, французского театра и тоскливых гостиных! Почему я не могу писать стихов?! Как бы я тебя отблагодарила на прощанье! Ты засасываешь женщину в свою пошлую порядочность, в эту кретинизирующую атмосферу визитов, обезьянства, коньков, шпор, усов,
белых галстуков, модного ханжества и потаенного, гнусного разврата.
Соскользнул он на мощеные плиты, кровь из-за бешмета черной рекой бежит, глаза, как у мертвого орла, темная
мгла завела… Зашатался князь Удал, гостей словно ночной ветер закружил… Спешит с кровли Тамара, а
белая ручка все крепче к вороту прижимается. Не успел дядя ейный, князь Чагадаев, на руку ее деликатно принять, — пала как свеча к жениховым ногам.
Только утром он из сонной
мглы на
белый свет вынырнул, слышит, парадные двери хлоп-хлоп. Махальный, сквозь дверь видать, знак подал. Дежурный ординатор с главным врачом шашками сцепились, чуть с мясом не вырвали. Один рапортует, другой сладким сахаром подсыпает. Ведут… А в дальних покоях по всем углам сестры сосновым духом прыскают, чтоб лазаретный настой перешибить.