Неточные совпадения
— Ах,
бабушка, как я
испугалась! страшный сон видела! — сказала она, еще не поздоровавшись. — Как бы не забыть!
—
Бабушка! — говорил Райский,
пугаясь выражения ее лица и становясь на колени перед ней, — спасите Веру…
Бабушка выслала Пашутку и заперла дверь кабинета, когда пришел Райский. Сама она была очевидно расстроена. Райский
испугался.
— И я не спала. Моя-то смиренница ночью приползла ко мне, вся дрожит, лепечет: «Что я наделала,
бабушка, простите, простите, беда вышла!» Я
испугалась, не знала, что и подумать… Насилу она могла пересказать: раз пять принималась, пока кончила.
Так застала ее
бабушка, неодетую, необутую, с перстнями на пальцах, в браслетах, в брильянтовых серьгах и обильных слезах. Она сначала
испугалась, потом, узнав причину слез, обрадовалась и осыпала ее поцелуями.
— Она, пожалуй,
испугается и упадет в обморок, тогда
бабушка даст вам знать! Что выдумали! — отвечала она, удерживая его за рукав.
Но я
испугался, побежал за нею и стал швырять в мещан голышами, камнями, а она храбро тыкала мещан коромыслом, колотила их по плечам, по башкам. Вступились и еще какие-то люди, мещане убежали,
бабушка стала мыть избитого; лицо у него было растоптано, я и сейчас с отвращением вижу, как он прижимал грязным пальцем оторванную ноздрю, и выл, и кашлял, а из-под пальца брызгала кровь в лицо
бабушке, на грудь ей; она тоже кричала, тряслась вся.
Я еще в начале ссоры,
испугавшись, вскочил на печь и оттуда в жутком изумлении смотрел, как
бабушка смывает водою из медного рукомойника кровь с разбитого лица дяди Якова; он плакал и топал ногами, а она говорила тяжелым голосом...
Между тем матери в гостиной успели уже сказать о кончине
бабушки; она выбежала к нам навстречу и, увидя моего отца в таком положении, ужасно
испугалась и бросилась помогать ему.
— Видал? — улыбаясь, спросила
бабушка. — А я вначале опозналась, думала — собака, гляжу — ан клыки-то волчьи, да и шея тоже!
Испугалась даже: ну, говорю, коли ты волк, так иди прочь! Хорошо, что летом волки смиренны…
— Ага,
испугалась, спасенная душа!.. — потешался довольный Лапшин. — А как,
бабушка, ты думаешь, попадет из нас кто-нибудь в Царствие Небесное?.. А я тебе прямо скажу: всех нас на одно лыко свяжут да в самое пекло. Вуколку первого, а потом Липачка, Плинтусова… Компания!.. Ох,
бабушка,
бабушка, бить-то нас некому, по правде сказать!
Деда, любившего жить пышно, это очень обрадовало, но
бабушка, к удивлению многих, приняла новое богатство, как Поликрат свой возвращенный морем перстень. Она как бы
испугалась этого счастья и прямо сказала, что это одним людям сверх меры. Она имела предчувствие, что за слепым счастием пойдут беды.
Так я, несколько лет спустя, в генуэзском Нерви, нечаянно завидев из окна гостиницы «Beau-Rivage» и направляющегося к ней: в ней заточенным нам с Асей — революционера «Тигра»,
испугалась от радости — так, что швейцарская
бабушка, испуганно: «Mais, qu'as-tu donc?
Я
испугался и хотел лезть, а
бабушка говорит: «Ты покажи скалку и скажи: а это что?» Я так и сделал.
Собрался народ, принесли три ковриги хлеба. Родня стала расставлять столы и покрывать скатертями. Потом принесли скамейки и ушат с водой. И все сели по местам. Когда приехал священник, кум с кумой стали впереди, а позади стала тетка Акулина с мальчиком. Стали молиться. Потом вынули мальчика, и священник взял его и опустил в воду. Я
испугался и закричал: «Дай мальчика сюда!» Но
бабушка рассердилась на меня и сказала: «Молчи, а то побью».