Недрёманным оком предстала царица-луна, а солнце теперь мнилось вечно бодрствующим странником, стремящимся хотя бы на краткий миг возвратиться в свою обитель, где ждёт-пождёт его матушка.
Ждёт-пождёт стоически у ложа, шкурки собирает, счёт им ведёт.
Ну а жених-бедолага ждёт-пождёт до темноты, а потом в лес убредёт понуро.