— Добрая моя Тони, ангел мой, — говорил Сурмин, — ты могла
заразиться от меня, такая молодая, умереть. Какие жертвы! Я назвал ее моя, доктор; да, Антонина Павловна, моя невеста, пока не назову ее более дорогим именем.
Неточные совпадения
— Ни у кого ясного, покойного взгляда, — продолжал Обломов, — все
заражаются друг
от друга какой-нибудь мучительной заботой, тоской, болезненно чего-то ищут.
Иногда, напротив, он придет
от пустяков в восторг: какой-нибудь сытый ученик отдаст свою булку нищему, как делают добродетельные дети в хрестоматиях и прописях, или примет на себя чужую шалость, или покажется ему, что насупившийся ученик думает глубокую думу, и он вдруг возгорится участием к нему, говорит о нем со слезами, отыскивает в нем что-то таинственное, необычайное, окружит его уважением: и другие
заразятся неисповедимым почтением.
У них нет фанатизма, они не
заразились им даже
от буддистов.
И всякий раз, когда узнавал, что она готовится быть матерью, испытывал чувство, подобное соболезнованию о том, что опять она чем-то дурным
заразилась от этого чуждого им всем человека.
В этой болтовне незаметно пролетел целый час. Привалов
заразился веселым настроением хозяйки и смеялся над теми милыми пустяками, которые говорят в таких хорошеньких гостиных. Антонида Ивановна принесла альбом, чтобы показать карточку Зоси Ляховской. В момент рассматривания альбома, когда Привалов напрасно старался придумать что-нибудь непременно остроумное относительно карточки Зоси Ляховской, в гостиной послышались громкие шаги Половодова, и Антонида Ивановна немного отодвинулась
от своего гостя.