Живо мы пообедали. Он служил расторопно и, несмотря на тучность и
немолодые лета, как муха летал из сада в ресторан и обратно, ничего не уронив. Когда подали кофе, мы усадили его с собой и, разумеется, приступили с расспросами.
Жена «сардаря» тоже, несмотря на свои
немолодые годы, так же полуобнаженная, ходила между гостями, приветливо улыбаясь, и сказала через переводчика несколько ласковых слов Хаджи-Мурату, с тем же равнодушием, как и вчера в театре, оглядывавшему гостей.
— Эдвардс, погодите минутку; успеете еще раздеться! — сказал режиссер, внимательно поглядывая на клоуна, который остановился, но, по-видимому, неохотно это сделал. — Подождите, прошу вас; мне надо только переговорить с фрау Браун… Где мадам Браун? Позовите ее сюда… А, фрау Браун! — воскликнул режиссер, обратясь к маленькой хромой, уже немолодой женщине, в салопе, также
немолодых лет, и шляпке, еще старше салопа.
Два года жил Иван Ильич с женой, // И всё не тесны были ей корсеты. // Ее ль сложенье было в том виной, // Или его
немолодые леты?.. // Не мне в делах семейных быть судьей! // Иван Ильич иметь желал бы сына // Законного: хоть правом дворянина // Он пользовался часто, но детей, // Вне брака прижитых, злодей, // Раскидывал по свету, где случится, // Страшась с своей деревней породниться.
Неточные совпадения
Это был господин
немолодых уже
лет, чопорный, осанистый, с осторожною и брюзгливою физиономией, который начал тем, что остановился в дверях, озираясь кругом с обидно-нескрываемым удивлением и как будто спрашивал взглядами: «Куда ж это я попал?» Недоверчиво и даже с аффектацией [С аффектацией — с неестественным, подчеркнутым выражением чувств (от фр. affecter — делать что-либо искусственным).] некоторого испуга, чуть ли даже не оскорбления, озирал он тесную и низкую «морскую каюту» Раскольникова.
Прочие дворяне сидели на диванах, кучками жались к дверям и подле окон; один, уже,
немолодой, но женоподобный по наружности помещик, стоял в уголку, вздрагивал, краснел и с замешательством вертел у себя на желудке печаткою своих часов, хотя никто не обращал на него внимания; иные господа, в круглых фраках и клетчатых панталонах работы московского портного, вечного цехового мастера Фирса Клюхина, рассуждали необыкновенно развязно и бойко, свободно поворачивая своими жирными и голыми затылками; молодой человек,
лет двадцати, подслеповатый и белокурый, с ног до головы одетый в черную одежду, видимо робел, но язвительно улыбался…
Поселенец Игнатьев в Ново-Михайловке жаловался мне, что его не венчают с сожительницей потому, что за давностью
лет не могут определить его семейного положения; сожительница его умоляла меня похлопотать и при этом говорила: «Грех так жить, мы уже
немолодые».
— Нет, судя по тому, сколько
лет ее знают все, она должна быть очень
немолодая: ей, я думаю,
лет около пятидесяти.
— Ах, бабенька! у нас губернаторша… это ужас! Уж
немолодая женщина, а каждый
год! каждый
год!