Неточные совпадения
Пока внизу в передней снимали шубы и валенки, наверху играли на рояле «Un petit verre de Cliquot» и было слышно, как дети топали ногами. На приезжих сразу пахнуло
теплом, запахом старых барских
покоев, где, какая бы ни была погода снаружи, живется так
тепло, чисто, удобно.
— Мы идем, мы идем, мы идем… Вы в
тепле, вам светло, вам мягко, а мы идем в мороз, в метель, по глубокому снегу… Мы не знаем
покоя, не знаем радостей… Мы несем на себе всю тяжесть этой жизни, и своей, и вашей… У-у-у! Мы идем, мы идем, мы идем…
Я положил голову на ноги тяжело спавшего Селюкова, укрылся полушубком. Охватило тихим,
теплым покоем. Один из офицеров озлобленно рассказывал ординарцу, его голос звучал быстро, прерывая самого себя.
Неточные совпадения
Но он тоже невольно поддавался очарованию летней ночи и плавного движения сквозь
теплую тьму к
покою. Им овладевала приятная, безмысленная задумчивость. Он смотрел, как во тьме, сотрясаемой голубой дрожью, медленно уходят куда-то назад темные массы берегов, и было приятно знать, что прожитые дни не воротятся.
Через несколько минут поезд подошел к вокзалу, явился старенький доктор, разрезал ботинок Крэйтона, нашел сложный перелом кости и утешил его, сказав, что знает в городе двух англичан: инженера и скупщика шерсти. Крэйтон вынул блокнот, написал две записки и попросил немедленно доставить их соотечественникам. Пришли санитары, перенесли его в приемный
покой на вокзале, и там он, брезгливо осматриваясь, с явным отвращением нюхая странно
теплый, густой воздух, сказал Самгину:
Переход от качки и холода к
покою и
теплу был так ощутителен, что я с радости не читал и не писал, позволял себе только мечтать — о чем? о Петербурге, о Москве, о вас? Нет, сознаюсь, мечты опережали корабль. Индия, Манила, Сандвичевы острова — все это вертелось у меня в голове, как у пьяного неясные лица его собеседников.
Впрочем, одна
теплая струйка в этом охлажденном человеке еще оставалась, она была видна в его отношениях к старушке матери; они много страдали вместе от отца, бедствия сильно сплавили их; он трогательно окружал одинокую и болезненную старость ее, насколько умел,
покоем и вниманием.
— Ну, ты, Помада, грей вино, да хлопочи о помещении для Лизаветы Егоровны. Вам теперь прежде всего нужно
тепло да
покой, а там увидим, что будет. Только здесь, в нетопленом доме, вам ночевать нельзя.