Неточные совпадения
Средний возраст только что осужденного каторжного мне не известен, но, судя по возрастному составу ссыльного населения в настоящее время, он должен быть не меньше 35 лет; если к этому прибавить среднюю продолжительность каторги 8-10 лет и если принять еще во внимание, что на каторге человек старится гораздо раньше, чем при обыкновенных условиях,
то станет очевидным, что при буквальном исполнении судебного
приговора и при соблюдении «Устава», со строгим заключением в тюрьме, с работами под военным конвоем и проч., не только долгосрочные, но и добрая половина краткосрочных поступала бы в колонию с уже утраченными колонизаторскими способностями.
«Если мы не будем утверждать сельские
приговоры, — сказал он мне, —
то Сахалин тогда совсем останется без суда».]
Наказание плетями или розгами полагается за всякое преступление, будь
то уголовное или маловажное; применяется ли оно, как дополнительное, в соединении с другими наказаниями или самостоятельно, оно всё равно составляет необходимое содержание всякого
приговора.
Когда ему представляют на утверждение
приговоры полицейских управлений и хабаровского суда,
то он обыкновенно пишет: «Утверждаю, кроме телесного наказания».
Если приговорен к казни убийца,
то приговор смягчается очень редко.
Неточные совпадения
В
то время как бабушка сказала, что он очень вырос, и устремила на него свои проницательные глаза, я испытывал
то чувство страха и надежды, которое должен испытывать художник, ожидая
приговора над своим произведением от уважаемого судьи.
Он стыдился именно
того, что он, Раскольников, погиб так слепо, безнадежно, глухо и глупо, по какому-то
приговору слепой судьбы, и должен смириться и покориться пред «бессмыслицей» какого-то
приговора, если хочет сколько-нибудь успокоить себя.
Если б его приговорили даже сжечь в эту минуту,
то и тогда он не шевельнулся бы, даже вряд ли прослушал бы
приговор внимательно.
И Ольге никогда не пришло бы в голову прочесть. Если они затруднялись обе,
тот же вопрос обращался к барону фон Лангвагену или к Штольцу, когда он был налицо, и книга читалась или не читалась, по их
приговору.
Она все колола его легкими сарказмами за праздно убитые годы, изрекала суровый
приговор, казнила его апатию глубже, действительнее, нежели Штольц; потом, по мере сближения с ним, от сарказмов над вялым и дряблым существованием Обломова она перешла к деспотическому проявлению воли, отважно напомнила ему цель жизни и обязанностей и строго требовала движения, беспрестанно вызывала наружу его ум,
то запутывая его в тонкий, жизненный, знакомый ей вопрос,
то сама шла к нему с вопросом о чем-нибудь неясном, не доступном ей.