Неточные совпадения
Холодные течения, идущие от северных островов, где даже в конце
лета бывает ледоход, омывают Сахалин с обеих сторон, причем восточному берегу, как более открытому течениям и холодным ветрам, приходится принимать наибольшую долю страданий; природа его безусловно суровая, и флора его
носит настоящий полярный характер.
К вольным колонизаторам, тоже неудачным, пожалуй, можно
отнести также и николаевского мещанина Семенова, маленького, тощенького человека,
лет 40, который бродит в настоящее время по всему югу и старается отыскать золото.]
Летом айно ходят в рубахах, сотканных из травы или луба, а раньше, когда были не так бедны,
носили шёлковые халаты.
Шапок они не
носят,
лето и всю осень до снега ходят босиком.
Известно, что южная треть Сахалина принадлежит безусловно России лишь с 1875
года, раньше же ее
относили к японским владениям.
Консулу около сорока
лет, бороды у него нет, усы едва заметны, сложения он плотного; секретарь же
лет на десять моложе,
носит синие очки, по всем видимостям, фтизик — жертва сахалинского климата.
После убийства Александра II, с марта 1881 года, все московское дворянство
носило год траур и парикмахеры на них не работали. Барские прически стали носить только купчихи, для которых траура не было. Барских парикмахеров за это время съел траур. А с 1885 года французы окончательно стали добивать русских мастеров, особенно Теодор, вошедший в моду и широко развивший дело…
Один был старичок небольшого роста, начинавший уже горбиться под
ношею лет; темные волосы слабо тенили серебряные кудри его; от маковки головы до конца век левого глаза врезался глубокий шрам… но вы уж, вероятно, узнали странника и сказочника, Афанасия Никитина.
Проворно щелкнул ключ в ларце; дверь отворилась, и вошел в избу тюремную старичок небольшого роста, сгорбившийся под
ношею лет; ими золотилось уже серебро волос его.
Неточные совпадения
Он только
год в службе,
носит, по особенному роду франтовства, толстую солдатскую шинель.
Кроме страсти к чтению, он имел еще два обыкновения, составлявшие две другие его характерические черты: спать не раздеваясь, так, как есть, в том же сюртуке, и
носить всегда с собою какой-то свой особенный воздух, своего собственного запаха, отзывавшийся несколько жилым покоем, так что достаточно было ему только пристроить где-нибудь свою кровать, хоть даже в необитаемой дотоле комнате, да перетащить туда шинель и пожитки, и уже казалось, что в этой комнате
лет десять жили люди.
Маленькая горенка с маленькими окнами, не отворявшимися ни в зиму, ни в
лето, отец, больной человек, в длинном сюртуке на мерлушках и в вязаных хлопанцах, надетых на босую ногу, беспрестанно вздыхавший, ходя по комнате, и плевавший в стоявшую в углу песочницу, вечное сиденье на лавке, с пером в руках, чернилами на пальцах и даже на губах, вечная пропись перед глазами: «не лги, послушествуй старшим и
носи добродетель в сердце»; вечный шарк и шлепанье по комнате хлопанцев, знакомый, но всегда суровый голос: «опять задурил!», отзывавшийся в то время, когда ребенок, наскуча однообразием труда, приделывал к букве какую-нибудь кавыку или хвост; и вечно знакомое, всегда неприятное чувство, когда вслед за сими словами краюшка уха его скручивалась очень больно ногтями длинных протянувшихся сзади пальцев: вот бедная картина первоначального его детства, о котором едва сохранил он бледную память.
А может быть и то: поэта // Обыкновенный ждал удел. // Прошли бы юношества
лета: // В нем пыл души бы охладел. // Во многом он бы изменился, // Расстался б с музами, женился, // В деревне, счастлив и рогат, //
Носил бы стеганый халат; // Узнал бы жизнь на самом деле, // Подагру б в сорок
лет имел, // Пил, ел, скучал, толстел, хирел. // И наконец в своей постеле // Скончался б посреди детей, // Плаксивых баб и лекарей.
Они хранили в жизни мирной // Привычки милой старины; // У них на масленице жирной // Водились русские блины; // Два раза в
год они говели; // Любили круглые качели, // Подблюдны песни, хоровод; // В день Троицын, когда народ // Зевая слушает молебен, // Умильно на пучок зари // Они роняли слезки три; // Им квас как воздух был потребен, // И за столом у них гостям //
Носили блюда по чинам.