Неточные совпадения
— Да, — пробормотал студент в раздумье. — Когда-то
на этом свете жили филистимляне и амалекитяне, вели
войны, играли роль, а теперь их и след простыл. Так и с нами будет. Теперь мы строим железную дорогу, стоим вот и философствуем, а пройдут тысячи две лег, и от этой насыпи и от всех этих людей, которые теперь спят после тяжелого труда, не
останется и пыли. В сущности, это ужасно!
Неточные совпадения
Так и есть, как я думал: Шанхай заперт, в него нельзя попасть: инсургенты не пускают. Они дрались с войсками — наши видели. Надо ехать, разве потому только, что совестно быть в полутораста верстах от китайского берега и не побывать
на нем. О
войне с Турцией тоже не решено, вместе с этим не решено,
останемся ли мы здесь еще месяц, как прежде хотели, или сейчас пойдем в Японию, несмотря
на то, что у нас нет сухарей.
На войне разрушают физическую оболочку человека, ядро же человека, душа его может
остаться не только не разрушенной, но может даже возродиться.
Вот этот-то профессор, которого надобно было вычесть для того, чтоб
осталось девять, стал больше и больше делать дерзостей студентам; студенты решились прогнать его из аудитории. Сговорившись, они прислали в наше отделение двух парламентеров, приглашая меня прийти с вспомогательным войском. Я тотчас объявил клич идти
войной на Малова, несколько человек пошли со мной; когда мы пришли в политическую аудиторию, Малов был налицо и видел нас.
«Природное» барство проелось в «Эрмитаже», и выскочкам такую марку удержать было трудно, да и доходы с
войной прекратились, а барские замашки
остались. Чтоб прокатиться
на лихаче от «Эрмитажа» до «Яра» да там, после эрмитажных деликатесов, поужинать с цыганками, венгерками и хористками Анны Захаровны — ежели кто по рубашечной части, — надо тысячи три солдат полураздеть: нитки гнилые, бухарка, рубаха-недомерок…
А там грянула империалистическая
война. Половина клуба была отдана под госпиталь. Собственно говоря, для клуба
остались прихожая, аванзал, «портретная», «кофейная», большая гостиная, читальня и столовая. А все комнаты, выходящие
на Тверскую, пошли под госпиталь. Были произведены перестройки. Для игры «инфернальная» была заменена большой гостиной, где метали баккара,
на поставленных посредине столах играли в «железку», а в «детской», по-старому, шли игры по маленькой.