Неточные совпадения
Ей казалось, что она уснет тотчас же и будет спать крепко.
Ноги и плечи ее болезненно ныли, голова отяжелела от разговоров, и во всем теле по-прежнему чувствовалось какое-то неудобство. Укрывшись с головой, она полежала минуты три, потом взглянула из-под
одеяла на лампадку, прислушалась к тишине и улыбнулась.
Она упала в постель, и мелкие, истерические рыдания, мешающие дышать, от которых сводит руки и
ноги, огласили спальню. Вспомнив, что через три-четыре комнаты ночует гость, она спрятала голову под подушку, чтобы заглушить рыдания, но подушка свалилась на пол, и сама она едва не упала, когда нагнулась за ней; потянула она к лицу
одеяло, но руки не слушались и судорожно рвали всё, за что она хваталась.
Ей показалось, что под нею провалилась кровать и
ноги завязли в
одеяле. Вошел в спальню Петр Дмитрич в халате и со свечой в руках.
Генерал Синтянин, обложенный подушками, сидел в одном кресле, меж тем как закутанные байковым
одеялом ноги его лежали на другом. Пред ним несколько в стороне, на плетеном стуле, стояла в золоченой раме картина вершков десяти, изображающая голову Христа, венчанного тернием.
С этим доктор взошел на прощанье взглянуть на меня — и как я притворился спящим; то он только указал матери на мои закрытые
одеялом ноги — и, прошептав, что лучше было бы, если бы они были покороче уехал.
Неточные совпадения
Анна жадно оглядывала его; она видела, как он вырос и переменился в ее отсутствие. Она узнавала и не узнавала его голые, такие большие теперь
ноги, выпроставшиеся из
одеяла, узнавала эти похуделые щеки, эти обрезанные, короткие завитки волос на затылке, в который она так часто целовала его. Она ощупывала всё это и не могла ничего говорить; слезы душили ее.
Он уже забывался: лихорадочная дрожь утихала; вдруг как бы что-то пробежало под
одеялом по руке его и по
ноге.
Он вдрогнул: «Фу черт, да это чуть ли не мышь! — подумал он, — это я телятину оставил на столе…» Ему ужасно не хотелось раскрываться, вставать, мерзнуть, но вдруг опять что-то неприятное шоркнуло ему по
ноге; он сорвал с себя
одеяло и зажег свечу.
Снимая пальто, Самгин отметил, что кровать стоит так же в углу, у двери, как стояла там, на почтовой станции. Вместо лоскутного
одеяла она покрыта клетчатым пледом. За кроватью, в
ногах ее, карточный стол с кривыми ножками, на нем — лампа, груда книг, а над ним — репродукция с Христа Габриеля Макса.
Слезы текли скупо из его глаз, но все-таки он ослеп от них, снял очки и спрятал лицо в
одеяло у
ног Варвары. Он впервые плакал после дней детства, и хотя это было постыдно, а — хорошо: под слезами обнажался человек, каким Самгин не знал себя, и росло новое чувство близости к этой знакомой и незнакомой женщине. Ее горячая рука гладила затылок, шею ему, он слышал прерывистый шепот: