Неточные совпадения
Иванов (после паузы). Лишние
люди, лишние слова, необходимость отвечать на глупые вопросы — всё это, доктор
утомило меня до болезни. Я стал раздражителен, вспыльчив, резок, мелочен до того, что не узнаю себя. По целым дням у меня голова болит, бессонница, шум в ушах… А деваться положительно некуда… Положительно…
Саша. Ах, Николай, если бы ты знал, как ты меня
утомил! Как измучил ты мою душу! Добрый, умный
человек, посуди: ну, можно ли задавать такие задачи? Что ни день, то задача, одна труднее другой… Хотела я деятельной любви, но ведь это мученическая любовь!
Однако большая глубина снежного покрова в первый же день сильно
утомила людей и собак. Нарты приходилось тащить главным образом нам самим. Собаки зарывались в сугробах, прыгали и мало помогали. Они знали, как надо лукавить: ремень, к которому они были припряжены, был чуть только натянут, в чем легко можно было убедиться, тронув его рукой. Хитрые животные оглядывались и лишь только замечали, что их хотят проверить, делали вид, что стараются.
Неточные совпадения
Клим изорвал письмо, разделся и лег, думая, что в конце концов
люди только
утомляют. Каждый из них, бросая в память тяжелую тень свою, вынуждает думать о нем, оценивать его, искать для него место в душе. Зачем это нужно, какой смысл в этом?
Клим Иванович отказался, его
утомляли эти почти ежедневные сборища, на которых
люди торопливо и нервозно пытались избыть, погасить свою тревогу.
Самгин, поправив очки, взглянул на него; такие афоризмы в устах Безбедова возбуждали сомнения в глупости этого
человека и усиливали неприязнь к нему. Новости Безбедова он слушал механически, как шум ветра, о них не думалось, как не думается о картинах одного и того же художника, когда их много и они
утомляют однообразием красок, техники. Он отметил, что анекдотические новости эти не вызывают желания оценить их смысл. Это было несколько странно, но он тотчас нашел объяснение:
День, с утра яркий, тоже заскучал, небо заволокли ровным слоем сероватые, жидкие облака, солнце, прикрытое ими, стало, по-зимнему, тускло-белым, и рассеянный свет его
утомлял глаза. Пестрота построек поблекла, неподвижно и обесцвеченно висели бесчисленные флаги, приличные
люди шагали вяло. А голубоватая, скромная фигура царя, потемнев, стала еще менее заметной на фоне крупных, солидных
людей, одетых в черное и в мундиры, шитые золотом, украшенные бляшками орденов.
Он отказался, а она все-таки увеличила оклад вдвое. Теперь, вспомнив это, он вспомнил, что отказаться заставило его смущение, недостойное взрослого
человека: выписывал и читал он по преимуществу беллетристику русскую и переводы с иностранных языков; почему-то не хотелось, чтоб Марина знала это. Но серьезные книги
утомляли его, обильная политическая литература и пресса раздражали. О либеральной прессе Марина сказала: