Неточные совпадения
Рядом с графом за тем же столом сидел какой-то неизвестный мне толстый человек с большой стриженой
головой и очень черными бровями. Лицо этого было жирно и лоснилось, как спелая дыня. Усы длиннее, чем у графа, лоб маленький, губы сжаты, и глаза лениво глядят на небо… Черты лица расплылись, но, тем не менее, они жестки, как высохшая кожа. Тип не русский… Толстый человек был без сюртука и без жилета, в одной сорочке, на которой темнели мокрые
от пота места. Он пил не чай, а зельтерскую воду.
Граф выпил водку, «закусил» водой, но на этот раз не поморщился. В ста шагах
от домика стояла чугунная скамья, такая же старая, как и сосны. Мы сели на нее и занялись созерцанием майского вечера во всей его тихой красоте… Над нашими
головами с карканьем летали испуганные вороны, с разных сторон доносилось соловьиное пение; это только и нарушало всеобщую тишину.
Голова трещит
от вчерашней попойки и прогулки по озеру, и я то и дело поглядываю, не дрожит ли моя рука, держащая венец…
А между тем душа моя неистово рвалась к ней… Я тосковал, как впервые влюбившийся мальчишка, которого не пускают на rendez-vous [свидание (франц.).]. Искушенный происшествием в пещере, я жаждал нового свидания, и из
головы моей ни на минуту не выходил вызывающий образ Ольги, которая, как я знал, тоже ждала меня и изнывала
от тоски…
Зубы у Ольги не болели. Если она плакала, то не
от боли, а
от чего-то другого… Я еще хотел поговорить с Сашей, но это мне не удалось, потому что послышался лошадиный топот, и скоро мы увидели всадника, некрасиво прыгавшего на седле, и грациозную амазонку. Чтобы скрыть
от Ольги свою радость, я поднял на руки Сашу, и перебирая пальцами ее белокурые волосы, поцеловал ее в
голову.
Я не отошел
от нее, и ей самой пришлось прекратить наш разговор. Взяв под руку шедшего мимо мужа, она с лицемерной улыбкой кивнула мне
головой и ушла.
Пока граф изливал свой гнев, а Ольга утирала слезы, человек подал жареных куропаток. Граф положил гостье полкуропатки… Она отрицательно покачала
головой, потом же как бы машинально взяла вилку и нож и начала есть. За куропаткой следовала большая рюмка вина, и скоро
от слез не осталось никакого следа, кроме розовых пятен около глаз да редких глубоких вздохов.
Я взял шляпу и не простясь вышел. Впоследствии Ольга рассказывала мне, что тотчас же после моего ухода, как только шум
от моих шагов смешался с шумом ветра и сада, пьяный граф сжимал уже ее в своих объятиях. А она, закрыв глаза, зажав себе рот и ноздри, едва стояла на ногах
от чувства отвращения. Была даже минута, когда она чуть было не вырвалась из его объятий и не убежала в озеро. Были минуты, когда она рвала волосы на
голове, плакала. Нелегко продаваться.
После попугая доктор был второй пострадавший
от моего настроения. Я не пригласил его в комнату и захлопнул перед его носом окно. Две грубые, неприличные выходки, за которые я вызвал бы на дуэль даже женщину [Последняя фраза написана выше зачеркнутой строки, в которой можно разобрать: «сорвал бы с плеч
голову и вышиб бы все окна». — А. Ч.]. Но кроткий и незлобный «щур» не имел понятия о дуэли. Он не знал, что значит сердиться.
Убита Ольга!
От этой короткой фразы у меня закружилась
голова и потемнело в глазах… Я сел на кровать и, не имея сил соображать, опустил руки.
Графа, само собою разумеется, я застал в самых разлохмаченных чувствах. Дряблый и хилый человек похудел и осунулся больше прежнего… Он был бледен, и губы его дрожали, как в лихорадке.
Голова была повязана белым носовым платком,
от которого на всю комнату разило острым уксусом. При моем входе он вскочил с софы, на которой лежал, и, запахнувши полы халата, бросился ко мне…
Бедняга неподвижно сидел и, подперев кулаками
голову, не отрывал глаз
от кровати… Руки и лицо его всё еще были в крови… О мытье было забыто…
Ольга улыбнулась и отрицательно покачала
головой. Дальнейший допрос не привел ни к чему. Больше я не добился
от Ольги ни одного слова, ни одного движения. В без четверти пять она скончалась.
Врачи, насколько помню, дали приблизительно такое заключение: a) смерть произошла
от малокровия, которое последовало за значительной потерей крови; потеря крови объясняется присутствием на правой стороне груди зияющей раны; b) рану
головы следует отнести к тяжким повреждениям, а рану груди к безусловно смертельным; последнюю следует признать за непосредственную причину смерти; c) рана
головы нанесена тупым орудием, а рана груди — режущим, и притом, вероятно, обоюдоострым; d) все вышеописанные повреждения не могли быть нанесены собственною рукою умершей и e) покушения на оскорбление женской чести, вероятно, не было.
Голова болела
от вчерашнего пьянства, тело всё ломило, словно в горячке…
Моему увольнению много способствовали также убийство в арестантском доме, показания, взятые товарищем прокурора тайком
от меня у прислуги, и, если помнит читатель, удар, нанесенный мною мужику веслом по
голове в один из прошлых ночных кутежей.
Неточные совпадения
Голос Хлестакова. Да, я привык уж так. У меня
голова болит
от рессор.
Я, кажется, всхрапнул порядком. Откуда они набрали таких тюфяков и перин? даже вспотел. Кажется, они вчера мне подсунули чего-то за завтраком: в
голове до сих пор стучит. Здесь, как я вижу, можно с приятностию проводить время. Я люблю радушие, и мне, признаюсь, больше нравится, если мне угождают
от чистого сердца, а не то чтобы из интереса. А дочка городничего очень недурна, да и матушка такая, что еще можно бы… Нет, я не знаю, а мне, право, нравится такая жизнь.
Восстав
от сна с молитвою, // Причесывает
голову // И держит наотлет, // Как девка, косу длинную // Высокий и осанистый // Протоиерей Стефан.
Призвали на совет главного городового врача и предложили ему три вопроса: 1) могла ли градоначальникова
голова отделиться
от градоначальникова туловища без кровоизлияния? 2) возможно ли допустить предположение, что градоначальник снял с плеч и опорожнил сам свою собственную
голову?
Другой вариант утверждает, что Иванов совсем не умер, а был уволен в отставку за то, что
голова его вследствие постепенного присыхания мозгов (
от ненужности в их употреблении) перешла в зачаточное состояние.