Домна Пантелевна. Так вот не уйду же. Ишь ты… Сама разобидит мать
как нельзя хуже, да еще разные свои претензии представляет… «Умные разговоры». Не глупее я тебя с студентом-то с твоим, с лохматым.
Более важного в доносе ничего не указывалось, но князь никогда не давал себе труда различать важное от неважного. Ему главное было, чтобы имелся предлог «пошуметь». Это был в его время такой служебный термин. О начальниках, которых особенно хотели похвалить, всегда говорили: «Охотник пошуметь. Если к чему привяжется, и зашумит и изругает
как нельзя хуже, а неприятности не сделает. Все одним шумом кончал».
— Авенир! — крикнула, приподнявшись и стараясь говорить как можно строже, Платонида Андревна. — Что ты, негодный ты парень, очень хочешь, чтоб я тебя изругала? Так я тебя, поганого мальчишку, сейчас вот
как нельзя хуже отделаю.
Неточные совпадения
— Нет, у кого хочешь спроси, — решительно отвечал Константин Левин, — грамотный,
как работник, гораздо
хуже. И дорог починить
нельзя; а мосты
как поставят, так и украдут.
Положение нерешительности, неясности было все то же,
как и дома; еще
хуже, потому что
нельзя было ничего предпринять,
нельзя было увидать Вронского, а надо было оставаться здесь, в чуждом и столь противоположном ее настроению обществе; но она была в туалете, который, она знала, шел к ней; она была не одна, вокруг была эта привычная торжественная обстановка праздности, и ей было легче, чем дома; она не должна была придумывать, что ей делать.
Я от этого преследования чуть не захворала, не видалась ни с кем, не писала ни к кому, и даже к тебе, и чувствовала себя точно в тюрьме. Он
как будто играет, может быть даже нехотя, со мной. Сегодня холоден, равнодушен, а завтра опять глаза у него блестят, и я его боюсь,
как боятся сумасшедших.
Хуже всего то, что он сам не знает себя, и потому
нельзя положиться на его намерения и обещания: сегодня решится на одно, а завтра сделает другое.
— Да, я не смел вас спросить об этом, — вежливо вмешался Тит Никоныч, — но с некоторых пор (при этом Вера сделала движение плечами)
нельзя не заметить, что вы, Вера Васильевна, изменились…
как будто
похудели… и бледны немножко… Это к вам очень, очень идет, — любезно прибавил он, — но при этом надо обращать внимание на то, не суть ли это признаки болезни?
За обедом был, между прочим, суп из черепахи; но после того супа, который я ел в Лондоне, этого
нельзя было есть. Там умеют готовить, а тут наш Карпов как-то не так зарезал черепаху, не выдержал мяса, и оно вышло жестко и грубо. Подавали уток; но утки значительно
похудели на фрегате. Зато крику, шуму, веселья было без конца! Я был подавлен, уничтожен зноем. А товарищи мои пили за обедом херес, портвейн,
как будто были в Петербурге!