Неточные совпадения
Сострадательные люди,
не оправдывающие его, могли
бы также сказать ему в извинение, что он
не совершенно лишен некоторых похвальных признаков: сознательно и твердо решился
отказаться от всяких житейских выгод и почетов для работы на пользу другим, находя, что наслаждение такою работою — лучшая выгода для него; на девушку, которая была так хороша, что он влюбился в нее, он смотрел таким чистым взглядом, каким
не всякий брат глядит на сестру; но против этого извинения его материализму надобно сказать, что ведь и вообще нет ни одного человека, который был
бы совершенно без всяких признаков чего-нибудь хорошего, и что материалисты, каковы
бы там они ни были, все-таки материалисты, а этим самым уже решено и доказано, что они люди низкие и безнравственные, которых извинять нельзя, потому что извинять их значило
бы потворствовать материализму.
— Так, так, Верочка. Всякий пусть охраняет свою независимость всеми силами, от всякого, как
бы ни любил его, как
бы ни верил ему. Удастся тебе то, что ты говоришь, или нет,
не знаю, но это почти все равно: кто решился на это, тот уже почти оградил себя: он уже чувствует, что может обойтись сам собою,
отказаться от чужой опоры, если нужно, и этого чувства уже почти довольно. А ведь какие мы смешные люди, Верочка! ты говоришь: «
не хочу жить на твой счет», а я тебя хвалю за это. Кто же так говорит, Верочка?
Да хоть и
не объясняли
бы, сама сообразит: «ты, мой друг, для меня вот от чего
отказался, от карьеры, которой ждал», — ну, положим,
не денег, — этого
не взведут на меня ни приятели, ни она сама, — ну, хоть и то хорошо, что
не будет думать, что «он для меня остался в бедности, когда без меня был
бы богат».
И если
бы уличить Лопухова, как практического мыслителя, в тогдашней его неосновательности «
не отказываюсь», он восторжествовал
бы, как теоретик, и сказал
бы: «вот вам новый пример, как эгоизм управляет нашими мыслями! — ведь я должен
бы был видеть, но
не видел, потому что хотелось видеть
не то — и нашими поступками, потому что зачем же заставил девушку сидеть в подвале лишнюю неделю, когда следовало предвидеть и все устроить тогда же!»
А подумать внимательно о факте и понять его причины — это почти одно и то же для человека с тем образом мыслей, какой был у Лопухова, Лопухов находил, что его теория дает безошибочные средства к анализу движений человеческого сердца, и я, признаюсь, согласен с ним в этом; в те долгие годы, как я считаю ее за истину, она ни разу
не ввела меня в ошибку и ни разу
не отказалась легко открыть мне правду, как
бы глубоко ни была затаена правда какого-нибудь человеческого дела.
— Какие оскорбительные вещи для мужчин ты говоришь, и ведь это больше ты говоришь, Верочка, чем я: мне это обидно. Хорошо, что время, которое мы с тобою предсказываем, еще так далеко. А то
бы я совершенно
отказался от своего мнения, чтобы
не отходить на второй план. Впрочем, Верочка, ведь это только вероятность, наука еще
не собрала столько сведений, чтобы решить вопрос положительным образом.
Неточные совпадения
Очевидно, фельетонист понял всю книгу так, как невозможно было понять ее. Но он так ловко подобрал выписки, что для тех, которые
не читали книги (а очевидно, почти никто
не читал ее), совершенно было ясно, что вся книга была
не что иное, как набор высокопарных слов, да еще некстати употребленных (что показывали вопросительные знаки), и что автор книги был человек совершенно невежественный. И всё это было так остроумно, что Сергей Иванович и сам
бы не отказался от такого остроумия; но это-то и было ужасно.
— Кончено то, что вы возьмете меня, какой
бы я ни был,
не откажетесь от меня? Да?
— Благодарим, — отвечал старик, взял стакан, но
отказался от сахара, указав на оставшийся обгрызенный им комок. — Где же с работниками вести дело? — сказал он. — Раззор один. Вот хоть
бы Свияжсков. Мы знаем, какая земля — мак, а тоже
не больно хвалятся урожаем. Всё недосмотр!
― Я
не защищаю, мне совершенно всё равно; но я думаю, что если
бы ты сам
не любил этих удовольствий, то ты мог
бы отказаться. А тебе доставляет удовольствие смотреть на Терезу в костюме Евы…
— Ах, эти мне сельские хозяева! — шутливо сказал Степан Аркадьич. — Этот ваш тон презрения к нашему брату городским!… А как дело сделать, так мы лучше всегда сделаем. Поверь, что я всё расчел, — сказал он, — и лес очень выгодно продан, так что я боюсь, как
бы тот
не отказался даже. Ведь это
не обидной лес, — сказал Степан Аркадьич, желая словом обидной совсем убедить Левина в несправедливости его сомнений, — а дровяной больше. И станет
не больше тридцати сажен на десятину, а он дал мне по двести рублей.